Он теперь смеется в голос, потирая ладони друг о друга, как какой-нибудь злодей, вынашивающий планы мирового господства.
– Ничего себе. Какой же ты козел, – говорю я, не в силах сдержаться.
Он улыбается так, словно я сделала ему комплимент. Но улыбка быстро сходит с его лица. Он снова смотрит на наши руки, а потом на Даниэля.
– Ну ты и идиот, – говорит он. – И куда это тебя приведет?
Я крепче сжимаю руку Даниэля и притягиваю ее к себе. Мне хочется доказать, что Чарли не прав.
– Делай, что должен. Пошли отсюда, – говорю я.
Он кивает, мы разворачиваемся – и тут же сталкиваемся с его отцом. Мы одновременно разнимаем руки, но поздно. Его отец уже все видел.
Даниэль
Гигантский дятел маскируется под подростка, но ему не удается никого одурачить
ЧАРЛИ – ПРОСТО КОНЧЕНЫЙ ДЯТЕЛ. Мне хочется врезать по его довольной морде. Я мечтал сделать это с тех самых пор, как мне исполнилось десять лет, но сейчас он действительно зашел слишком далеко. Я уже думаю о том, как приятно будет сломать свою кисть о его лицо, но тепло Наташиной руки все еще успокаивает меня. Мне нужно увести ее отсюда, пока семья не уничтожила мою личную жизнь в самом зародыше.
– Что ты делаешь? – спрашивает отец на корейском.
Я решаю игнорировать тот вопрос, который он в действительности задает. Вместо этого протягиваю ему кошелек.
– Мама попросила отнести его тебе. – Я произношу это на английском, чтобы Наташа не думала, будто мы говорим о ней.
Чарли подкрадывается ко мне.
– Хочешь, я помогу твоей подружке с переводом? – язвит он.
Чарли делает слишком сильное ударение на слове «подружка». Быть говнюком – смысл его существования. Папа сердито смотрит на него:
– Я думал, ты не понимаешь по-корейски.
Чарли пожимает плечами:
– Справляюсь с грехом пополам. – Даже неодобрение отца не может помешать ему наслаждаться собой.
– Ты поэтому вылетел из Гарварда? Потому что справлялся с грехом пополам? – Эти слова папа произносит на корейском, потому что меньше всего ему хочется трясти нашим грязным бельем перед miguk saram. To есть американкой.
Чарли плевать на это – он все равно переводит, но его улыбка уже не такая довольная.
– Не беспокойся, – обращается он к Наташе. – Он говорит не о тебе. Пока еще. Он всего лишь называет меня тупым.
Лицо отца становится совершенно безучастным, и я понимаю, что вот теперь он по-настоящему зол. Чарли поймал его в ловушку. Он будет переводить абсолютно все, поэтому наш благопристойный отец не будет продолжать говорить. Вместо этого он надевает маску Почтенного Хозяина Магазина, какую всегда надевает перед покупателями.