«Конечно, здорово, что я сюда попала, только все совсем не так, как ожидалось. Театр просто огромный, есть места, где зрители не слышат ни слова. Средний возраст труппы – включая меня – около семидесяти, по моим подсчетам: двум актерам уже за восемьдесят, а самому младшему – сорок семь, представляешь! Всю молодежь призвали, наверное. Остались только три женщины: одна довольно старая, другая средних лет. Сейчас зимний сезон, Шекспира, к сожалению, не ставят. Я – инженю, фу-у! И роль у меня ужасная. Героиню зовут Этель. Пьеса называется «Его превосходительство губернатор»; главного героя играет Бэй – он играл эту роль еще сто лет назад, в молодости, а героиню – его жена. Сама идея любить дряхлого старикашку просто смехотворна! У меня ужасные реплики, вроде «Мой герой!» и всякое такое; почти все время приходится носить вечернее платье (бледно-голубой шифон), и совсем нет смешных реплик – то есть нарочно смешных. Так-то смешно, если переврать текст. В общем-то, все ко мне добры, разве что некоторые меня «переигрывают».
Квартиру я сняла на краю города у старого работника сцены с дочерью. По пятницам он ужасно напивается и ругается по-шекспировски: однажды обозвал «сметанной харей» и выгнал из дому. Долл просила меня подождать на улице – обещала, что скоро впустит. Я с ними обедаю: почти всегда подают фаршированное овечье сердце с зеленью и картофелем – однако это единственная полноценная еда, так что я не привередничаю. Есть еще очень элегантная чайная, где пончики стоят ЧЕТЫРЕ ПЕНСА за штуку, и то крошечные (правда, вкусные). Я получаю два фунта десять шиллингов в неделю за репетиции и пять – когда мы играем, а жилье стоит тридцать шиллингов, так что мне приходится экономить. Можно, конечно, жить и в отеле, но там обеды по пять шиллингов – это уже нереально. [Она все время хотела есть – трудно было сдержаться и не писать о еде.] Иногда Бэй приглашает меня в гости на чай с сэндвичами или печеньем, а однажды даже подали вареное яйцо».
Тут она задумалась. Пожалуй, не стоит рассказывать ему о трудностях возвращения домой по вечерам, после спектакля: либо тебя преследуют чешские офицеры – их полк разместили возле Стратфорда, и они всегда ходили парами (поговаривали, будто они насилуют девушек), либо облапают престарелые актеры, предлагающие проводить до дома.
«Комната у меня крошечная, бо́льшую часть занимает огромная скрипучая кровать с тонюсеньким матрасом, а одеяло всю ночь сползает на пол. По вечерам я сижу в пальто – отопления тоже нет – и сочиняю пьесу или учу роль. Река довольно живописная, лебеди плавают. Иногда мы репетируем в баре, на террасе с видом на воду».