* * *
Майкл Хадли сразу же предложил поделиться своей спальней с Пипеттом, и теперь тот мирно спал в одной с ним кровати. Особо много не разговаривали: французский Майкла был в зачаточном состоянии, поскольку студентом он предпочел учебу в Германии. Попытались обсудить атаку японцев: сошлись на том, что благодаря элементу неожиданности урон наверняка серьезный. Затем Пипетт пожелал ему спокойной ночи, завернулся в одеяло и затих. Его приезд помешал Луизе провести еще один вечер с ним. Впрочем, может, оно и к лучшему: прошлый раз, хоть и весьма приятный, оказался суровым испытанием. Она еще так молода – слишком молода, чтобы понимать, чего хочет. Кажется, она понемногу влюбляется в него, однако было бы нечестно дурить девочке голову, пока он сам не поймет, насколько все серьезно… Мама всегда хотела, чтобы он женился, и страстно желала внука. Как правило, она находила разумные объяснения, почему девушки, которых он приводил домой, никуда не годятся; однако с Луизой этого не случилось. В открытую они, разумеется, не обсуждали, и все же под конец визита всплыла тема внука. «Не тяни, а то будет слишком поздно», – сказала она и тут же притворилась, будто имела в виду возраст, однако он понял истинный намек: не допусти, чтобы тебя убили, не оставив сперва наследника.
Сегодня вечером, слушая новости и осознавая, что стоит за ужасной статистикой количества погибших, он впервые в жизни всерьез задумался о собственных рисках. До этого он жил в некоем «заколдованном» пространстве, в режиме «со мной ничего не случится»; в каком-то смысле именно из этого источника он черпал свою храбрость, к которой относился весьма щепетильно. Это у них семейное: он должен быть таким же смелым, как и его отец – и даже лучше, отважнее. Однако теперь перед глазами с безжалостной отчетливостью стояла картинка: американские моряки в кают-компании за завтраком – пронзительный вой самолетов, дождь из бомб, – колоссальная, безумная мышеловка для тысяч ничего не подозревающих, невинных людей. Впервые он испытал настоящий страх за свою жизнь. Как бы он себя повел в такой ситуации? Удалось бы ему выжить? Неужели бедной мамочке опять придется через это пройти? Сперва отец, потом он: каково ей будет потерять самых дорогих на свете людей? Корабль, на который его назначили капитаном – торпедный катер, – столь же уязвим для атак с воздуха, мин и торпед, как и любой другой; к тому же не стоит забывать и про артиллерийский огонь – именно он первым косит рулевых и офицеров. Мостик – самое опасное место, а ведь там он и будет находиться бо́льшую часть времени… И снова его охватил холодный, липкий страх: придется часами стоять на боевом посту, сохраняя видимое хладнокровие и невозмутимость. В тот вечер он понял, что страх – неотъемлемая составляющая храбрости и что шансы быть убитым на новой должности весьма высоки. Мама права, как всегда, – с наследником можно и не успеть…