– Но у нас же изменился состав. Вик пошел на повышение. А мы умыкнули из Денвера Стерлинг.
– Десять месяцев назад она внесла свою фамилию в списки кандидатов на руководителя подразделения.
– Зараза…
– Никто даже не думал, что Хановериан одобрит это. Он уже столько раз отклонял ее кандидатуру.
– Но потом он получил пулю в грудь, и его собственное повышение стало единственной возможностью остаться в Бюро. Должно быть, она жутко разозлилась.
– Ей не нравятся его методы работы, никогда не нравились. И тебе это известно.
Десять месяцев назад, в течение большей части того совместного с Симпкинс расследования, она пыталась переучивать меня и Эддисона. К тому времени я проработала в Бюро лет десять, а Эддисон… по-моему, лет шестнадцать. Мы давно вышли из категории стажеров. В общем, то расследование превратилось в какой-то ад, поскольку Симпкинс упорно обходилась с нами так, словно мы не могли научиться у Вика ничему полезному. Повышение Эддисона и перевод Стерлинг стали желанной новостью, поскольку это означало, что мы останемся отдельной группой, вместо того чтобы постоянно подключаться к расследованиям группы Симпкинс.
– Так зачем же тебя послали в Службу охраны? – спросила я, даже не притязая на видимость логичного перехода.
– У нее появилась версия того, что убийца может быть одним из социальных работников.
Я невольно фыркнула.
– Дай догадаюсь: твоя версия, но она, видимо, сочла ее недостойной проверки.
– Она проработала оперативником больше двадцати лет, и ей хочется подняться по служебной лестнице, пока еще относительно молода, чтобы взбежать повыше.
– Как же я ненавижу политические махинации, – простонала я. – Мне просто хочется спокойно заниматься своей работой. И вовсе не хочется отслеживать тех, кто жаждет заполучить повышение, или разбираться в симпатиях и антипатиях между сотрудниками.
– Что ж, ты сможешь вставить соответствующие предостережения в твое долгожданное руководство.
– Кстати говоря…
– Эй, а что тебе хотелось бы на ланч, когда мы закончим? – прощебетала Касс.
– Милая попытка. Так почему ты сдала им «Стажерское руководство»?
Ее робкая улыбка стала единственным признанием вины, в котором я реально нуждалась.
– Мерседес, нам же нужно что-то такое. На начало июля мы уже потеряли двадцать агентов – либо они перевелись в другие отделы, отказавшись заниматься преступлениями против детей, либо вовсе уволились из Бюро; и это только за этот год.
– Так почему бы тебе самой не написать его?
– Не помнишь, сколько раз ты советовала мне уйти из академии?
– Каждый раз, когда нам приходилось стрелять. Это всего лишь означает, что ты не в ладах с оружием. Но со всем остальным ты справлялась прекрасно.