Рина вздрогнула, взвизгнула и отскочила от края. Не удержалась на ногах и села на скат крыши.
Я предусмотрительно шагнула в тень. Крик услышали. Из окна дома высунулся отец девушки, посмотрел вверх, побледнел. Потом раздался грохот — Флин побежал спасать дочь. Громко запричитала его жена. Вскоре все семейство сидело на крыше, обнявшись. А я могла вздохнуть спокойно и вернуться домой. Было жаль Рину: девушку соблазнил военный и бросил. Она посчитала, что на этом ее жизнь кончена. Глупость какая! Подумала бы о родителях!
Я незаметно вернулась домой. Минус сорок минут времени — надеюсь, Рина все же поймет, что гробить свою жизнь из-за кобеля в мундире глупо. Меня немного покачивало от усталости. Полпузырька тоника исправили положение.
В спальне сестры ждал очередной «сюрприз». Эли спала, раскинув руки и судорожно всхлипывая во сне. На подушке рядом с ее головой сидел колючий черный комок — страх. Даже во сне ей уже нет покоя!
…Золотистые ветви ивы, колышущиеся над водой, и летящие в небо белые шляпки семян одуванчиков…
Вспомнила раньше, чем сообразила, что делаю…
Черное облако врезалось в мою грудь. За год я научилась без вреда для себя развоплощать эмоции. Но иногда, как сейчас, случались промахи. Чужой страх заструился по жилам, заставил испуганно вздрогнуть. И лишь потом исчез.
Мимолетный взгляд на часы. Пять минут. Не так уж и долго.
— Просыпайся, соня! — Я погладила сестру по волосам. Элиза сонно забормотала, отмахнулась от моей руки. Перевернулась на живот, зарылась в подушку лицом. — Эли, просыпайся! А то опоздаешь на мою свадьбу!
— Уже утро? — Сестра взлохматила пальцами волосы, зевнула, прикрыв рот ладонью.
— Уже.
Глубоко вздохнула. Больше тянуть нельзя!
— Эли, я тебе сразу не сказала, но Витор предложил стать не женой, а вдовой. — Сестра замерла с занесенной рукой, которой собиралась потереть глаза. Быстро добавила: — Это шутка! Глупо, я знаю. Витор хочет подшутить над родными. Вроде: вы меня не ценили, а тут — раз! — и вот…
Элиза смотрела на меня широко распахнутыми голубыми глазами. Очаровательно сонная, наивная и совершенно ничего не понимающая. Все же какие мы с ней разные!
— Не волнуйся. Это глупая шутка. Почему и зачем — нас не касается. Вставай! А то опоздаем, и будущий покойник передумает на мне жениться! — смех вышел нарочитым и усталым. Надо еще тоника выпить.
Эли медленно кивнула. Посмотрела с укоризной.
Я отрицательно качнула головой в ответ: «Не откажусь, не проси».
Сборы заняли чуть больше времени. Пришлось возвращаться. Одетая в серебристо-серое двуслойное платье с завышенной талией, причесанная, сестра вспомнила о любимой стабилизированной магией ветке жасмина, благополучно мною забытой. Эли ничего не сказала, но по глазам видела: сестра обиделась. Эта ветка стала своего рода ее талисманом. Символом того, что все будет хорошо.