Когда я садилась в машину, то задавалась тем же вопросом. Не уверена точно, что я делаю. Знаю лишь, что должна. Должна увидеть его. Потому что встречи с остальными помогали мне справиться с болью.
Первой с семьей Трента связалась Нора Уокер. Реципиенты и родственники доноров могут в любое время найти друг друга с помощью координатора по трансплантациям, но ее письмо все равно оказалось для нас неожиданностью. Мама Трента позвонила мне на следующий день после того, как получила его, и попросила прийти. Мы вместе сидели в гостиной дома, который хранил множество воспоминаний – начиная с того самого дня, когда я пять раз пробегала мимо в надежде, что Трент наконец меня заметит. Стоило мне услышать, что он бежит следом, пытаясь догнать, как я сразу же перешла на шаг. Трент с трудом переводил дух.
– Эй!
Вдох.
– Постой!
Выдох.
Нам исполнилось по четырнадцать лет. И мы не были знакомы до этого момента. До этих двух слов.
Вместе с мамой Трента я сидела на том самом диване, где часто смотрела с ним кино и хрустела попкорном. Наполненные благодарностью слова незнакомой женщины вдруг вытащили меня из темноты и одиночества. Неровные буквы, словно выведенные дрожащей рукой, на красивой бумаге что-то перевернули во мне. Письмо было бесхитростным: Нора выражала соболезнования по поводу смерти Трента и глубокую признательность за то, что только с его помощью она все еще жива.
В тот вечер я вернулась домой и села писать ответ, где, в свою очередь, благодарила за светлое чувство, которое вызвало у меня ее письмо. На следующий вечер я сочинила письмо для еще одного реципиента, а затем для еще одного – всего их было пять. Анонимные послания неизвестным людям, которых мне вдруг захотелось узнать. Я передала их координатору с робкой надеждой на то, что мне ответят. Заметят меня, как Трент в свое время.
Оборачиваюсь и вижу его. Он улыбается и сжимает стебель гигантского подсолнуха, который, кажется, даже выше меня. Длинные его корни волочатся по асфальту.
– Я Трент, – говорит он. – Совсем недавно переехал, наш дом внизу улицы. Ты, видимо, неподалеку живешь, да? Каждое утро вижу, как ты выходишь на пробежку. Ты такая быстрая!
Мы идем вместе. Я покусываю нижнюю губу, улыбаясь про себя. Вот бы не проговориться, что я стала замедляться рядом с домом Трента с того самого дня, как впервые его увидела.
– А я Куинн.
Выдох.
Когда я отвечала реципиентам, мне становилось легче. Я рассказывала о Тренте и о том, как он дарил мне ощущение, что мне все под силу, дарил любовь и счастье. Пока был жив. Описывая это, я могла почтить его память и одновременно обретала надежду на лучшее. Протягивала руку в пустоту в ожидании ответа.