Уиллу пришлось согласиться с предложением Джилана, это было благоразумно. Он все же рейнджер, и очень хороший. В ордене к нему относятся с уважением.
Джилан сделал спутникам знак спуститься по склону до того места, где небольшой овраг образовывал укрытие от ветра.
– Разбейте лагерь, – велел им Джилан, – костра не разводить. Сидим на сухом пайке, пока не узнаем, что здесь происходит. Вернусь, как стемнеет.
С этими словами он развернул Блейза и, перевалив через гряду, рысцой стал спускаться в долину, к Гвинталету.
На то, чтобы разбить лагерь, ушло всего полчаса. Делать было особенно нечего. Привязав кусок просмоленной парусины к худосочным кустам, пробивавшимся из каменистого склона оврага, другой его конец они придавили камнями, которых было в избытке. Если снова начнется дождь, этот треугольный навес даст им укрытие. Перед входом они приготовили кострище. Джилан не велел разжигать огня, но если, вернувшись посреди ночи, он даст другое распоряжение, будет только рад, что они подготовились заранее.
Значительно больше времени ушло на то, чтобы запастись хворостом. Взять его было негде, поблизости был только низкорослый сухой вереск, покрывавший склоны предгорий. Его корни и ветки, хотя неподатливые, оказались хорошей подкормкой для огня. Мальчики нарезали его впрок, Хорас – тесаком, имевшимся у него в заплечном мешке, Уилл – саксом. Наконец, управившись со всеми хозяйственными заботами, они уселись по обе стороны от пустого кострища, прислонившись спиной к камням. Несколько минут Уилл с помощью точильного оселка правил лезвие сакса, пока не вернул ножу остроту бритвы.
– Все-таки мне куда больше нравится стоять на привале в лесистой местности, – заговорил Хорас, в десятый раз меняя положение и елозя спиной по жестким камням.
Уилл что-то буркнул в ответ. Но Хорасу было скучно, и он продолжал говорить, скорее ради того, чтобы чем-то заняться, нежели потому что действительно хотел что-то сказать.
– В лесу навалом валежника, только протяни руку. Валится прямо с деревьев, нате, пожалуйста.
– Но не тогда, когда этого ждешь, – возразил Уилл, включившись в беседу от нечего делать.
– Нет, не тогда, когда ждешь. Обычно оно уже случилось до того, как ты там появился, – продолжал рассуждать Хорас. – К тому же земля в лесу устлана хвоей или листвой. Значит, спать мягче. И бывают поваленные стволы, на чем сидеть, и деревья, к чему прислониться. И у них гораздо меньше острых углов, чем у камней.
Он снова поерзал спиной, на короткое время найдя более удобное положение. Он взглянул на Уилла, очень надеясь, что тот что-нибудь возразит. Тогда они начнут спорить и скоротают время. Но Уилл снова что-то пробубнил себе под нос. Изучив кромку лезвия сакса, он вложил его в ножны и прилег. Через несколько минут ему стало неудобно, он сел, отстегнул пояс с ножнами и накинул его поверх своего мешка, вместе с луком и колчаном. Затем снова лег, примостив плоский камень в качестве изголовья. Закрыл глаза. Сказалась ночь, проведенная почти без сна. Он чувствовал себя уставшим.