— Как паука сожрать, — фыркнул тролль. — Жди до ночи. Так и быть, лови пока с моего моста — половину мне отдашь, а я с тебя ничего не возьму. А то вчера какой-то умник тыкнул факелом — до сих пор нога болит, трттоттрснтргт. Сам худющий, поганый, а туда же… — с этими словами тролль, сочтя разговор исчерпанным, нырнул, и по пути к мосту закачались камыши.
Мигель воспользовался любезным приглашением и удил, пока не стемнело. Ловилось и правда лучше. Ни один путник так и не проследовал через мост, и Мигель преисполнился искренним сочувствием к тяжелой жизни бедняги тролля. Впрочем, выбрать мост на торной дороге может оказаться себе дороже.
На закате Мигель разобрал свою импровизированную удочку и занялся подыскиванием себе места для ночевки. Хотелось спрятаться понадежнее, и в то же время надо было слышать как можно больше. Тем, как это воспримет тролль, Мигель не обеспокоился: он прекрасно знал, что тот разглядит его в любом кустарнике и попросту не догадается, что он пытался прятаться. Под ивой оказалась роскошная дыра вроде вчерашней, и Мигель не преминул ею воспользоваться.
Небо опять затянули тучи, и тьма была — хоть глаз выколи. В довершение радости налетело комарье. Мигель не считал себя самой вкусной и здоровой пищей, но в этом был своего рода плюс: не уснешь невзначай. Комары улетали и приводили друзей и родственников, их число росло с каждой минутой. Оголодали, видать, в этой глуши.
Миновала полночь. Мигель почему-то ждал гостя именно к полуночи — самое кладоискательское время — но его постигло разочарование. Прошел еще час, затем другой. Поднялся ветер, тучи разбежались и проглянула луна — почти полная. Сразу стало светло и даже как будто теплее.
И тут-то в комариный концерт врезался новый звук. Мигель привстал. За мостом появилась… призрачная фигура.
Да, самый настоящий призрак, другими словами — привидение. Не обычный в деле поиска кладов скелет или другой мертвый страж, а сказочный бестелесный дух. Мигель замер в страхе и изумлении. Попробовал перекреститься — дух не исчез с печальным воем. Может, восприимчивость привидений к крестному знамению оказалась сильно преувеличена, а может, дальности не хватило.
Он не был красив, о нет. Скорее, наоборот, уродлив: слегка расплывшееся полупрозрачное лицо, полупрозрачная же борода, в середине черная, по краям же окрашенная лунным светом в оттенок рыбьего брюха.
— Тристан! — воскликнул дух гортанно-картавым голосом, совершенно неожиданным для бестелесного существа.
— Я здесь, господин, — прокряхтел тролль.
— Мне настала пора снова уезжать, Тристан. Так что давай то, что я тебе оставил. Вскоре я вернусь и заберу тебя с собой.