Хидео кивает в сторону двери:
– А хочешь?
***
Когда солнце клонится к закату, Хидео ведет меня к месту с видом на горы, где стоит купальня в окружении пышно цветущих вишневых деревьев. Я внимательно наблюдаю за ним. Его настроение улучшилось с момента приезда, но полностью так и не вернулось к привычному уровню. Теперь я тихо шагаю рядом и думаю, как бы его развеселить, когда мы подходим ко входу в купальню.
– Ты сюда часто приходишь? – спрашиваю его у дверей.
Хидео кивает:
– Это мой личный онсэн.
Воды горячего источника спокойны, облачко пара висит над ними. Гладкие камни обрамляют источник, а лепестки падают с вишневых деревьев и остаются на поверхности воды. С одной стороны онсэн выходит на горы, подсвеченные последними лучами солнца, с другой – на реку.
Когда я подхожу к онсэну в халате, Хидео уже в воде. Я рада горячему пару, потому что он, может быть, скроет румянец, от которого мои щеки чуть ли не воспламеняются, когда я смотрю на мокрые волосы Хидео и его обнаженные мускулы. Я покашливаю, и Хидео вежливо отворачивается, давая мне время снять халат и погрузиться в горячую воду. Я закрываю глаза и вздыхаю от облегчения.
– Не хочу уходить отсюда, – шепчу я, а в это время Хидео приближается ко мне.
Он отводит мокрые пряди моих волос за спину, а потом зажимает меня в угол, держа руки на кромке бассейна по обеим сторонам от меня. Мое лицо, кажется, по температуре уже сравнялось с водой, и я остро осознаю, что наши обнаженные тела соприкасаются.
– Что они означают? – шепчет Хидео, проводя рукой вдоль моей покрытой татуировками руки. Его пальцы рисуют мокрые линии на моей коже.
В блаженном тумане я опускаю взгляд на руку и выпрямляю ее, чтобы показать всю татуировку.
– Ну, – шепчу я, – вот пион, любимый цветок отца. – Мои пальцы скользят вверх от запястья, и пальцы Хидео следуют за ними. – Океанская волна напоминает мне о Калифорнии, потому что я родилась в Сан-Франциско.
Рука Хидео останавливается у моего локтя, где сложная геометрическая скульптура поднимается из волн.
– А это?
– Структура Эшера, – отвечаю я. – Я фанат.
Хидео улыбается:
– Хороший выбор.
Я тоже улыбаюсь и не могу отвлечься от ощущения его теплого прикосновения к моей руке.
Мои пальцы двигаются выше по татуировке, на мгновение останавливаясь на стилизованных перьях, летающих в небе, потом на переходе этого неба в скопление планет. Их кольца наклонены, словно винтажные виниловые пластинки, которые превращаются в строки партитуры.
– Ария Царицы ночи Моцарта, – заканчиваю я. – Ведь я тоже считала себя таковой.
– М-м-м, – Хидео наклоняется ко мне, покрывает шею поцелуями, и я дрожу. – Охотница за головами, блуждающая по «Темному миру», – шепчет он, – очень даже подходяще.