– Эй, ты, я к кому обращаюсь?! – меня грубо пихнули в плечо. Толстяк, набычившись, стоял передо мной, и мне показалось или его перстни как-то странно вспыхнули? Я расфокусировал взгляд и увидел, что внутри каждого драгоценного камня, вделанного в перстни, находится туго свернутое заклинание. Впрочем, не во всех. В нескольких камни служили накопителями энергии. Что ж, это умно. Только на свою магию толстяк не рассчитывал, прибегал к заемной. Наверняка и у старухи точно так же. – Ты ответишь за свои слова, щенок!
Что ж, вы сами меня вынудили. Я достал из внутреннего кармашка кителя родовой перстень Нолти, который теперь всегда носил с собой, и надел его на палец. Раздался судорожный вздох. Толстяк, отступив на шаг назад, впился взглядом в полыхавшие огненные знаки, проступившие на печатке перстня.
– Светлое дерьмо… – произнесла старуха, не особо стесняясь в выражениях. – Перстень Аргиса. Это все-таки он.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в коридоре не раздались шаркающие шаги и постукивание. В общий зал, тяжело дыша и хватаясь за грудь, вошел… Первый советник Бергис. Он был в той же самой серой хламиде с капюшоном, перепоясанной веревкой, и с тростью в руках. Лицо его было бледно, по нему скатывались капли пота, а трость в руке явственно подрагивала.
– Чтоб светлые через задницу наизнанку вывернули того, кто построил эту лестницу, – немного отдышавшись и вытерев лицо платком, извлеченным из кармана, проговорил советник Императора, тяжелым взглядом обведя всех присутствующих. После чего посмотрел на перстень Аргиса Нолти, продолжавший светиться на моем пальце. – Понятно. Все могут быть свободны. Кроме тебя, Ксандр. Рунс, ты тоже останься.
– Но как же, милорд! – вскинулся толстяк, тряся тремя подбородками. – Это ведь немыслимо! Это…
– Я сказал… – Первый советник развернулся к толстяку, прервав того на полуслове. – Все свободны.
Старуха оказалась самой умной.
– Конечно, милорд, мы уже уходим. Мы уже все осмотрели. Рамон, Альтея, нам нужно осмотреть и другие здания. – Старуха схватила костлявыми пальцами под руку толстяка и поволокла его к выходу. – Всего доброго, первый советник, – фальшиво улыбнувшись, поклонилась дамочка, окатив меня холодным змеиным взглядом.
Альтея уходила последней. Она обернулась напоследок, бросив на меня взгляд, в котором я увидел… Жалость? Она меня жалеет?
– Успели все-таки, хорьки пронырливые, – поджал губы первый советник. – Моя оплошность, признаю. Надо было предупредить Ланниса, чтобы он тебя убрал с глаз подальше. Ты понял, что здесь произошло, Ксандр?