Матка болела после опыта, и Таня легла спать.
Проснувшись среди ночи, она вспомнила про Клариссу. На другой стороне планеты был день. Тане боязно было кидать крюк в сторону подруги, но Кларисса сама сказала, что игуане можно все…
Таня решилась.
Клэр сидела за компьютером – она уже добралась до дома и принялась за работу. На ней было красивое широкое платье с африканскими узорами. На рабочем столе рядом с клавиатурой лежали две книги Аманды Лизард – «Hertory of Feminism»[29] и еще одна с названием, закрытым огромной чашкой кофе.
Кларисса вычитывала какой-то текст.
После встречи с космосом Таня могла уже многое. Она сделала крюк совсем маленьким и нежно кинула его в столбцы букв на экране.
Матка дернулась пульсирующей болью – и Таня поняла, что это отрывки из той самой новой книги под редакцией Аманды.
Сборник назывался «Combat Shelosophy»[30] – в него должны были войти последние достижения боевой женской мысли, зовущие к борьбе. Кларисса готовила к переводу отрывок на русском – и была чем-то сильно недовольна. Она почувствовала внимание Тани и пробормотала:
«Привет, игуана… У меня тут проблемы, давай как-нибудь потом…»
Было непонятно, узнала ее Кларисса – или просто ощутила близость другой игуаны. Но мешать ей не стоило.
Таня захотела прочесть отрывок, с которым работала подруга, и легонько сориентировала крюк. Текст сразу же стал виден:
КАПИТАЛИЗМ И ДЕБАТЫ
Мы справедливо ненавидим патриархальную архаику. Она жестока к женщине и безобразна. Но не меньшее презрение в нас должны вызывать и те якобы прогрессивные культурные декорации, под прикрытием которых разворачивается последняя фаллическая атака патриархальных элит.
Проясним этот тезис.
Капитализм, в том числе надзорно-корпоративный, основан на энергиях жадности и зависти. То же относится к его духовной культуре. Поэтому сутью любого происходящего при капитализме культурного процесса является адаптация наемного актора (т. н. «журналиста», «художника» и т. п.) к предложенной повестке дня с целью извлечения из нее максимальной материальной и символической прибыли (вспомним, что одно из значений слова «adaptation» – это «инсценировка»).
С этой целью в ход идут такие культурные жетоны как «ненависть ко злу», «благородное негодование», «сострадание к жертвам», «поддержка меньшинств», «борьба за женское равноправие» и так далее. Духовная культура надзорного капитализма точно так же основана на имитации добра, как порнография основана на имитации оргазма.
Но сегодня недостаточно просто колебаться вместе с линией партии – надо бежать на полкорпуса впереди. Лицемерие должно быть не пассивным, а активным и высокоинициативным. Это одинаково относится и к «частным» твитам, и к публичным дебатам.