— Задел плащом створку, — ровно ответил Даниил. — И твоя маскировка размыта. Кажется, ты не очень ответственно подошёл к ней сегодня. Или она стоит уже давно…
Молодой человек поджал губы, взгляд его серых глаз стал колючим.
— Ничего-то от тебя не утаишь, — пробурчал он. — Я тут с костромагами Клима едва не столкнулся. Вот и пришлось немного поднапрячься.
Даниил отложил ручку и медленно закрыл тетрадь.
— Вот как? — задумчиво проговорил он, а Лёха вдохнул, но ответить не успел. Даниил добавил: — Видимо, Клим настроен серьёзно. Какие новости ты мне принёс?
— Да не очень новости, — скривился Лёха. — Я самым глупейшим образом угодил в ловушку. Услышал от приятелей, что Грань в Управлении, и полез туда. Разумеется, кольца в кабинете Клима не оказалось. Зато оказалось какое-то новое проклятие, в которое я со всей дури и вляпался! Теперь ни есть не могу, ни спать, как хочу в тюрьму! И за Аней теперь следят…
— Алексей, — остановил его Даниил. — Давай по порядку. Грани у Клима нет? Разумеется! Если бы кольцо было у Старшего следователя, всё бы изменилось. Ловушка? Конечно. Меня лишь удивляет, что ты сам не догадался. Альба давно под слежкой у Клима, просто раньше следователю было невыгодно это показывать. А вот насчёт нового проклятия, расскажи поподробнее.
Лёха поёжился под тёмным взглядом преподавателя древнейшей, в котором ясно видел холодное любопытство, с каким, должно быть, патологоанатомы вскрывают необычный труп.
— Не знаю, о чём рассказывать, — недовольно ответил он. — У меня лишь чувство, что я медленно схожу с ума.
— И ты хочешь добровольно пойти в тюрьму? — педантично уточнил Даниил. Лёха кивнул, и преподаватель спросил: — А в какую конкретно? Или устроит любая?
Алексей задумался на минуту.
— Такая мысль мне в голову не приходила, — протянул он. — Нет, любая не пойдёт! Только в центральном Управлении. У тебя есть предположения, что это?
— Предположений много, — сухо обрубил Даниил. — Но предположения тебя не спасут. Нужно знание. Кстати, это прекрасный повод попробовать одно заклинание, которое меня очень заинтересовало. Позволишь?
Лицо Лёхи побелело, серые подпалины под глазами обозначились ярче.
— Меня жутко пугает всё, что тебя интересует, — пробормотал он и обречённо вздохнул: — Но, разумеется, я согласен. Моё желание оказаться в тюрьме страшит меня ещё больше.
Даниил медленно потянулся за тростью, вывел больную ногу и осторожно поднялся, правая рука его соскользнула со стола и безвольно повисла вдоль тела. Он рывками спустился с кафедры и, опираясь на трость, опустился на одно колено. Лёха не отрывал от преподавателя внимательного взгляда.