— Ты чего? — холодно спросил Лель.
— Я в форточку не пролезу, — сказала Геля преувеличенно торопливо. — Буду ждать отца.
Лель понял, что его призывают к подвигу, и замотал головой.
— Разобьюсь, — как о неизбежном сказал он.
— Нет, — сказала Геля.
— Боюсь, — признался Лель, и это было с его стороны не меньшим подвигом, чем спуск по простыне с третьего этажа.
— Глаза закроешь, — скоростным методом обучила Геля. — И вниз не смотри, — добавила где-то слышанное про скалолазов. — Нас убьют, если застанут.
Собственно, почему и за что их убьют, она сформулировать бы не смогла, но готова была подвергнуть товарища смертельному риску, лишь бы не предъявлять посторонним. Угроза убийства Леля несколько утешила. Геля связала простыни двойным морским, который они с отцом не так давно репетировали по журналу «Техника — молодежи», один конец таким же образом прикрепила к трубе отопления, другой бросила в форточку. Лель привычно облизал ладони и полез на подоконник. Он проклюнулся в отверстие головой вперед и долго дергал простынное полотно. Узел от рывков не развязывался, а только затягивался. По мере его вылезания и цепляния внизу собирался народ. До второй смены еще оставалось время.
— Милицию, на фиг, вызовут, — отчаянно крикнул Лель, и новый страх придал ему скорости.
Он слетел по простыне, как по школьному канату, который по-прежнему не давался Геле в руки. Она успела шпионски подумать, что телефонов в доме нет, а автомат наверняка не работает, да и бежать до него надо за угол. Юркий Лель, не отвечая на расспросы, сыпанул вдоль дома и, надо полагать, успел скрыться, прыгнув в троллейбус. В дверь ломились, но Геля, прижавшись спиной к вешалке, героически немотствовала. Отец пришел довольно скоро, но толпе наскучило глазеть на окно. Геля втащила простыни, зубами помогла себе распутать узел и прогладила бельевые принадлежности утюгом. Страх то нарастал, то отступал, и она даже включила телевизор, но зрение так и не сфокусировалось. Странности этого дня продолжились тем, что соседи отцу не попались, под его ключом дверь открылась как ни в чем не бывало, и Геле не пришлось нудно сознаваться и выслушивать нотации. Она заметила, что отец выпил больше обычного.
История с дверью и альпинизмом Леля замялась: отец с мамой не разговаривали, их связным была Бабуль, а от нее Геля происшествие скрыла. Геля перестала к нему ездить, когда очередным летом застала его в закатанных трусах, из-под которых… Нет, ничего особенного видно не было, но шарики заметно перекатывались. Отец был пьяней вина. Он взял Гелю за лицо обеими руками, долго вертел ее голову в разные стороны и пристально рассматривал.