Я быстро сообразил. Нет никого остерегающего батарею; все заняты работой, и мы могли обойти батарею со стороны, где стояли зарядные ящики, и оттуда бросить бутылки.
— А как их разбить?
— Просто бросим в ящик!
— Они разобьются со звоном, и нас тотчас схватят, — сказал я.
— Нет; что значит среди этого грохота стук разбитой бутылки? Даже не услышат.
— Пожалуй, — согласился я. — Тогда ползем.
Мы проползли по краю оврага, потом опустили ноги и неслышно по снегу скатились вниз, в узкую ложбину. Теперь совсем рядом с нами стояли лошади, а дальше ящики. Мы прошли несколько саженей.
— Здесь кидать, — сказал Тригонов и поднял свою бутылку.
— Только смотрите, — сказал я, — чтобы она разбилась.
— Я-то уж знаю! — проговорил он и взмахнул рукой.
Бутылка полетела, ударилась о колесо и разбилась с легким звоном. Действительно, в сравнении с грохотом выстрелов этот шум был слишком ничтожен. Я в свою очередь размахнулся бутылкой и кинул ее в другой ящик. Она также ударилась и разбилась.
— А теперь следите, — сказал Тригонов, — только лучше нам отсюда убраться. Сейчас станут взрываться эти ящики.
Его голос прозвучал такой уверенностью, что меня охватил страх.
— Идем скорее! — сказал я, и мы поспешно двинулись назад.
Вползать по склону было тяжело. Ноги скользили, снег обваливался, и мы, поднявшись кверху, снова скатывались вниз. Пот катился с нас градом и тут же замерзал на усах, бороде, ресницах. Наконец, мы осилили подъем и влезли.
— Чувствуете? — с торжеством спросил Тригонов.
Я с удивлением почувствовал, как тепло вдруг коснулось моей щеки, словно до нас донесся жаркий июльский ветер; и в то же время растаяли ледяные сосульки на усах и бороде.
— Начинается, — сказал Тригонов и тихо засмеялся.
— Бум, бум, бум, — гремели пушки одна за другой.
— Сейчас пойдет другая стрельба, — сказал Тригонов, — идемте скорее прочь.
Я прибавил шагу, Тригонов шел за мною. Мы шли по откосу и уже сравнялись с передней частью батареи, как вдруг раздался оглушительный взрыв.
— Я говорил! — в диком восторге закричал Тригонов.
V
Слова его оправдались. Раздался такой грохот, словно залп из ста пушек. Это взорвался первый зарядный ящик. Снаряды лопались и трещали, шрапнель с визгом разлеталась на куски. Пушки смолкли, но вместо них друг за другом взрывались зарядные ящики. Словно гремели сотни батарей. В брызгах вылетающего огня мы увидели смятенных людей, которые кидались во все стороны. Сорвавшиеся с коновязей кони с диким ревом пронеслись по снежной равнине и скрылись вдали, а восемнадцать ящиков рвались с невероятным грохотом, и во все стороны с визгом и шипением летели осколки и пули разорвавшихся снарядов.