Межой поднялся Иосиф к двору Архипа и вдруг застыл на месте: напротив новых высоких ворот из досок — утоптана земля. А от них по улице через шаг — еловый лапник да ошметья увядшей дерезы...
Все, нет Архипа... Нет того единственного человека, который хоть как-то связывал Иосифа с миром людей... Нет того, из чьих уст слышал человеческую речь, благодаря кому не забыл, как люди произносят слова. Нет друга его тяжкой одинокой старости. Как же пусто сейчас на земле... И как горько — Иосиф так и не открыл Архипу своего настоящего имени...
Он не помнил, сколько времени стоял возле ворот, ничего не видя и не слыша. Опомнился, когда взгляд невзначай скользнул дальше по земле, остановился на раздавленном чьим-то сапогом букетике угасших лилово-розовых материнок. Подняв растоптанный букетик, не стряхивая налипшую на стебельки и цветочки землю, осторожно положил за пазуху, направился к базару. Прошел несколько шагов и услышал:
— Вижу, Архипа искал.
Остановился, увидел, как по улице к нему шел пожилой мужчина.
— Его. А что? — не понял Иосиф.
— Я его сосед, — сказал тот и неожиданно подал руку.
Иосиф пожал. Крепкая.
— Я возле Архипа был, когда он умирал. А мог бы еще жить да жить!..
— А что случилось? — Иосифа бросило в жар: неужели Архип не выдержал всего, что свалилось на него после ухода из своего дома?.. Пытался руки на себя наложить?.. Или... Что значит «мог бы еще жить да жить»?.. — Сам?..
— Да нет, — мужчина удивленно посмотрел на Иосифа, дескать, странный какой-то вопрос. — Парни с девчатами на лодке катались. Шутили, девчат пугали, лодку раскачали, она перевернулась. Девчата — в воду, шум подняли: «Тонем!.. Спасите!..»
Архип с внучкой на берегу был и не раздумывая бросился воду.
— Так он же не умел плавать! — почти закричал Иосиф.
— Не умел, — подтвердил мужчина. — А воды там — по горло. Наверное, парни это знали, держались за лодку, ногами по воде били, смеялись, пока девчата Архипа не вытянули на берег. А на берегу внучка от плача изводилась, за дедушку боялась.
Положили Архипа на землю, а он за сердце схватился: «Умираю...» Внучка в крик: «Деда, деда!» Прибежала сноха, в дом Архипа понесли те оболтусы: ишь, когда опомнились!.. Потом кто-то за врачом бросился, а это далеко, за базаром, там поликлиника. Пока туда-сюда, Архип попросил, чтобы меня позвали. Внучка за мной прибежала, я дома был. Побежал, думал, что же такое Архип хочет мне сказать?.. А он попросил, чтобы я тебя встретил, когда явишься, да сказал, чтобы ты осторожным в городе был. Говорил, что не знаешь ты города, боялся за тебя... Просил, чтобы я держал с тобой связь. Мы с Архипом с малых лет по-соседски жили. Как только его родители откуда-то сюда приехали, так мы — с ним. Особой дружбы у нас не было, но всегда ладили.