Когда Фридрих пришел с работы, дядя Гюнтер ждал его у себя на кухне, сидя за столом.
Фридрих придвинул себе стул и сел. Вгляделся в дядино расстроенное лицо:
— Не очень хорошие новости?
Дядя Гюнтер покачал головой:
— Его увезли в Дахау вместе с другими политзаключенными.
Дахау. «Труд освобождает». Фридриха пробрала дрожь.
— Трудовой лагерь?
— Да, — сказал дядя Гюнтер.
— Надолго? — шепотом спросил Фридрих.
— Не знаю. Я повидался с друзьями, у них там родственник сидит. Сроки дают разные — кому всего месяц, кому несколько лет. Все зависит от того, сколько, по мнению нацистов, нужно времени, чтобы перевоспитать заключенного.
Фридрих смахнул слезы.
— А не может заключенный просто взять и сказать, что он перевоспитался?
— У них есть способы, чтобы определить, искренне он говорит или притворяется, — ответил дядя Гюнтер. — В лагере тоже есть шпионы под видом заключенных. Все письма читают и за семьями арестованных тоже следят, чтобы выловить еще недовольных.
— Они и тебя попробуют подловить?
Дядя Гюнтер сжал ему локоть:
— Может быть, но давай пока сосредоточимся на твоем отце. Есть способ сократить ему срок заключения.
Фридрих подался вперед:
— Как это?
Дядя Гюнтер оглянулся, как будто их и здесь могли подслушать:
— После того как заключенный пробудет в лагере месяц, кто-нибудь из родственников может привезти коменданту выкуп. Тогда арестанта отпустят на поруки.
— Выкуп? — Фридрих встрепенулся. — У меня отложены деньги. Я хотел их потратить на книги для консерватории, но…
Он пожал плечами. Будет ли у него теперь возможность учиться в консерватории? И в любом случае для отца ему ничего не жалко.
— Там зарплата за три месяца.
— Я могу добавить еще вдвое больше, — сказал дядя Гюнтер. — Но и этого все равно не хватит. Что, если мы… обратимся к Элизабет?
— Элизабет? Нет!
Ей только этого и надо — узнать, что отец попал в беду, потому что не прислушался к ее советам. С каким злорадством она будет поучать Фридриха!
— Фридрих, пожалуйста, подумай! — сказал дядя Гюнтер. — Ты мог бы написать ей то, что ей хочется услышать. Что мы с Мартином так и рвемся вступить в партию национал-социалистов. Что ты готов вступить в гитлерюгенд. И тебе нужна помощь, чтобы вернуть отца на путь истинный. Пусть это притворство — что с того, если этим ты спасешь Мартину жизнь? Если деньги даст она, такая примерная и правильная, его наверняка отпустят.
— А нельзя попросить у родителей Маргареты?
Дядя Гюнтер покачал головой:
— Твой отец никогда им не доверял. К тому же этот выкуп… не совсем официальный.
— Это против закона? — Фридрих замотал головой. — Тогда Элизабет даже знать о нем не захочет.