Эйфель и Фабер проверяли одного пассажира за другим, постепенно продвигаясь по вагону. Наконец Фабер остановился рядом с Фридрихом:
— Ваши документы!
Фридрих трясущимися руками достал из кармана удостоверение личности, протянул ему.
— Цель поездки?
— К родным на праздники.
Фабер бегло проглядел документ и вернул Фридриху:
— Все в порядке.
Он пошел дальше.
Фридрих перевел дух.
И тут перед ним остановился Эйфель.
— Постой-ка!
Фабер обернулся.
Эйфель сдернул с Фридриха шапку и потянул вниз шарф.
— Э-ге-ге! — сказал Эйфель. — Кто это у нас тут? Уродский сынок любителя евреев! Я всегда говорю: яблочко от яблоньки недалеко падает!
Фридрих крепче вцепился в сумку. От страха сдавило горло. Он переводил взгляд с одного штурмовика на другого.
Фабер расправил плечи:
— Именем Адольфа Гитлера и Третьего рейха, Фридрих Шмидт, отдай сумку и выйди в проход! Мы проведем обыск!
Фридрих начал задыхаться. Неужели его путешествие оборвется, еще не начавшись?
Локомотив запыхтел, разводя пары.
Фридрих медленно встал и шагнул в проход.
Налетел ветер, за вагонными окнами взметнулся снежный вихрь. Все обернулись посмотреть. Огромные хлопья снега плясали, словно танцовщицы в балете Чайковского.
Фридрих услышал вальс из «Спящей красавицы» в исполнении симфонического оркестра. Струнные, медные и деревянные духовые, ударные — сотни инструментов. И в этот миг случилось нечто мистическое. Фридрих не смог бы сказать, была ли это инстинктивная попытка отвлечь солдат или еще что-нибудь, но он не совладал со своими руками. Уронив сумку на пол, он начал дирижировать.
Фабер с отвращением посмотрел на него, схватил сумку и начал в ней рыться.
— Прекрати эту дурь! — заорал Эйфель, пытаясь залезть Фридриху в карман. — Скоро тебя посадят под замок, полоумный!
Эйфель и Фабер за шиворот поволокли его к выходу из вагона, а Фридрих видел перед собой снежных балерин. Словно крошечные, ослепительно белые звездочки, они кружились и взлетали в такт чарующей музыке.
Раз-два-три… Раз-два-три… Раз-два-три…