* * *
Когда я снова пришел в себя, меня окружала полная темнота и ни намека на снег и морозный воздух. Только боль в ноге. Я осторожно пошевелился. Пальцы нащупали шероховатый край одеяла. Одеяла?! Где я?! Какого… Словно в ответ на мои вопросы, в темноте раздались чиркающие звуки и пыхтение. Сноп искр осветил неясный силуэт.
— Кто ты? — хотел окликнуть я незнакомца, но вместо этого только сухо заперхал. Неизвестный у очага молча чиркнул еще раз, сушняк в маленькой печурке разгорелся и осветил немолодое, бородатое лицо. Так же молча он добросил дров, затем вынул из огня горящую лучину и тяжело, слегка припадая на одну ногу, протопал ко мне. Я приподнялся на руках насколько мог, и, прокашлявшись, снова спросил:
— Кто ты? — вопрос прозвучал очень тонко и испуганно.
Человек остановился, поднял лучину между нами, как бы показывая себя и заодно рассматривая меня.
— Ksilm enna rrom? — пробасил он, всматриваясь в мои глаза. — Robberin! Es inn enstr.
Я смог в ответ только недоуменно хлопать глазами. Седовласый богатырь только поднял брови, как бы говоря — не молчи, скажи что-нибудь!
— Э-э, — выдавил я, — Я… Это, заблудился… Где… Другие люди? Куда я попал, черт возьми?!
Старик до ответа не снизошел, молча глядя на меня и что-то обдумывая. Лучина в его руке догорела и потухла. Он вздохнул, протопал обратно к очагу, выудил новую лучину, стал в ее свете копаться в низеньком шкафчике. Вернулся он с двумя свечами. Зажег их, сразу стало светлее. Поставив плошку импровизированного светца на табурет около моей постели, он придвинул другой, сел и продолжил изучать меня пристальным взглядом серых глаз. Мне стало как-то не по себе, и я нервно заоглядывался. У избушки было двое дверей и одно крохотное окошечко. Напрягшись в попытке подобрать ноги, я тут же завыл от боли. Сорвав грубое одеяло я увидел, что нога перебинтована чистым тряпьем и увязана в лубок из пары деревяшек.
— Stom, stom! — успокаивающе забубнил седой, указал на больную ногу и покачал головой.
От боли меня замутило и я тяжело упал на кровать.
— Больно, — простонал я и отключился.
«Странный малый. Очень, очень странный. Коричневые глаза… Такие только у бомви. Но бомви малорослы и черны, как ночь. А волосы? Тоже коричневые. Таких уж точно ни у кого нет!.. Но кожа белая… Какой-то дикий метис? Маги, слышал, балуются смешением пород разумных, мать их через колено… А этот и сам похож но молодого мага. Уж больно странно одет. Черная кожа куртки. Непонятные застежки. Неизвестный упругий материал подошвы его ботинок. А чего стоит его язык? Я сам знаю три, еще пять сносно понимаю, слыхал и того более… Но такого — ни разу, хоть и помотала меня нелегкая по миру».