— О’кей, — сдалась Ханна Хвасс. — Но то, что я сейчас тебе расскажу, должно остаться между нами. Иначе я попаду в тюрьму. Поэтому все исключительно для твоих ушей.
— Я обещаю, не сомневайся, — уверила ее лучшая подруга.
— Но сначала мне надо пойти и попудрить носик, — сказала Ханна Хвасс. — Иначе я не справлюсь с этим. Боюсь описаться, пока рассказываю.
— Да, давай, а я тем временем закажу еще вина. Ты хочешь то же самое, кстати?
— Да, то же самое, — сказала Хвасс.
— Я присоединяюсь, — поддержала ее подруга, и как только Ханна Хвасс удалилась, включила функцию записи в своем мобильном телефоне, спрятанном в лежавшей рядом с ней сумочке.
Когда Ханна Хвасс вернулась через пять минут, у них на столе стояла новая бутылка вина.
— О’кей, — сказала ее подруга. — Сейчас ты должна все рассказать, иначе я просто лопну от любопытства.
— Бекстрём явно христианский террорист, — шепнула Хвасс, наклонившись вперед на всякий случай.
— Христианский террорист?
— Да, из тех, что взрывают клиники, где делают аборты, и мечети, и все такое.
— Это кажется чистым безумием.
— Конечно. Кроме того, он работает на русских. Я поняла это из вопросов, которые мне задавали.
— Каких вопросов? И кто их задавал?
— СЭПО, — шепнула Ханна Хвасс. — Веришь ты или нет, но это правда. Я получила секретное задание от полиции безопасности присматривать за комиссаром Бекстрёмом, отвечающим со стороны полиции за расследование, которым я руковожу. И обещала сообщать им о каждом его шаге.
— А ты знаешь, в каком отделе СЭПО трудится твой работодатель?
— Контрразведка, — сообщила Ханна Хвасс.
«Это легко просчитать, если вспомнить, о чем они спрашивали», — подумала она.
— Ничего себе, — сказала ее лучшая подруга.
«И что, черт возьми, мне делать? — подумала она. — Надо обсудить это с кем-то из руководства канала».
Стоило такой истории выйти в эфир в ее собственной новостной редакции, и все принялись бы тянуть одеяло на себя. Не говоря уже о ведущем утренней программы, в криминальном разделе которой постоянно мелькал Бекстрём.
Они просидели еще целый час под летним солнцем в ресторане в Юргордене, и Ханна Хвасс сама свила веревку, которую другие, ни секунды не сомневаясь, затянули бы на ее шее.
Прежде чем они расстались, подруга на прощание дала ей совет. В качестве предостережения, из лучших побуждений, тем самым, однако, нисколько не успокоив Ханну Хвасс.
— На твоем месте я была бы дьявольски осторожна с этим Бекстрёмом, — сказала она.
— О чем ты говоришь? Неужели, по-твоему, он опасен? У него, конечно, проблемы с головой, послушала бы ты его рассуждения, но мне кажется, он и мухи не обидит. Достаточно посмотреть на него. Обычный маленький толстяк. Кроме того, ему же наверняка почти шестьдесят лет.