— Как поступим с прокурором? — спросила Надя.
— Естественно, она будет участвовать, — ответил Бекстрём. — Я сам поговорю с ней. Мы увидимся в час.
Оставшись один в кабинете, Бекстрём сразу же позвонил Хвасс и объяснил ей, что он, к сожалению, вынужден созвать внеочередное совещание следственной группы.
— Не проинформировав сначала меня? — сказала она. — Это недопустимо с твоей стороны, Бекстрём. Я ведь руковожу данным расследованием.
— Поэтому я и звоню, — ответил Бекстрём. — Нам необходимо встретиться, давай в час в обычном месте.
— Я, к сожалению, занята после обеда. Зато могу в понедельник. И поэтому…
— Произошло нечто важное, — перебил прокурора Бекстрём. — И это не может ждать до понедельника. Печально, что у тебя нет возможности прийти, но в таком случае нам придется все решать без тебя.
— А в чем дело, все так серьезно?
— Я не могу говорить об этом по телефону, — сказал Бекстрём.
— Я свяжусь с тобой, — буркнула Хвасс и положила трубку.
— Итак, старуха отказывается прийти, — констатировала Анника Карлссон.
— Само собой, она явится, — сказал Бекстрём. — Не из желания пообщаться с нами, просто она еще больше боится того, что может произойти, если она не придет. Она ведь такой же маньяк порядка, как и клерк Джонсон из министерства иностранных дел.
— Я думаю, ты прав, — кивнула Анника Карлссон.
— Есть еще одно дело, о котором я хотел попросить тебя, — сообщил Бекстрём.
— Наконец-то, — широко улыбнулась Анника. — Дверь закрой сначала, чтобы нам никто не помешал.
Точно как Бекстрём и предсказал, Ханна Хвасс явилась на их встречу. Даже прибыла за пять минут до ее начала. Тойвонен связался с ней и сообщил, что собирается сам присутствовать, чтобы ознакомиться с ходом расследования. Кроме того, имелось одно дело, о котором он хотел переговорить с ней. С глазу на глаз.
— И что за дело? — спросила Ханна Хвасс.
— У нас поговаривают, что ты и Даниэль Джонсон знакомы. Вроде как вместе изучали юриспруденцию и, помимо прочего, ты выступала в роли оппонента при рассмотрении одной из его письменных работ.
Ханна Хвасс даже не удивилась столь оскорбительным слухам, хотя они заслужили чуть ли не первый приз по сравнению со всеми глупостями, которые ей приходилось слышать от своих следователей. Естественно, она не знает Джонсона. В противном случае, конечно, отказалась бы от руководства расследованием. Понятия не имеет, кто он такой. А то, что она выступала в роли оппонента курсовой, написанной им двадцать пять лет назад, очевидно, когда изучал уголовное право, совсем другое дело. Она оппонировала многим, и авторы не остались в ее памяти.