— Что тут у вас? Ой-ё… — так и застыл в дверях Эвер. — И когда это вы, тёмные, всё успеваете?
Именно в этот момент мне стало дурно. Чёрт! Мне срочно нужно бы домой. Убедиться, что всё в порядке, всё нормально…
Я резко вскочила. Но мир качнулся, и пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, прежде чем сказать:
— Магистр Дорк, мне нужно с вами поговорить… наедине.
Глава 9. Семь причин сделать невозможное
***
— Ну вот, как-то так… — закончила я свой сумбурный рассказ и заткнулась, ожидая, что на всё это скажет магистр Дорк.
Рядом зевнула и щёлкнула челюстью линорма, которой, видимо, снилось что-то хорошее, и я рефлекторно сделала ещё один шаг от неё. В хибаре бздынькнула посуда, разбитая кем-то из ребят. И тишина… такая тяжёлая, зловещая, щекочущая…
Так и хотелось спросить: «Ну и что вы мне на это скажете?» Но услышать ответ было ещё страшнее, потому малодушно промолчала. Тянула время, так сказать.
— Да, неприятная ситуация, — наконец, заговорил куратор, задумчиво разглядывая свою новую домашнюю любимицу. — Но ты это правильно сделала, что мне всё рассказала, — и сразу же добавил ядовито: — Не пойму лишь, почему только сейчас. Тянула бы и дальше мантихору за хвост. Может, и ещё бы чего случилось такого…
— Понимаете, магистр Дорк, — совсем не желая того, пустилась я в объяснения, — у меня в жизни — до появления в ней Абрахама — была только я, любимая, и желание завтра проснуться в целости и сохранности. И никому до меня дела не было. Сама вертелась, сама выкручивалась, выживала, как могла, и только о себе заботилась. И жизнь моя была проста и понятна, как и её конец, завязанный пеньковой вдовой вокруг шеи. Но последний год круто изменил мою жизнь. Теперь у меня есть люди, которые обо мне заботятся и которые дороги мне. Может быть, они даже беспокоятся и любят меня. Ну а я их, наверное. И для такого ничтожества как я это очень много. Это больше, чем много. Абрахам показал мне, что жизнь может быть нормальной и в ней есть тепло и домашний уют. Милка — что людям можно доверять. Эвер и Ревель — что везде можно найти хорошие стороны и при этом, даже если тебя не поймали на месте преступления, не оставить друзей в беде, а не трястись за свою шкуру. Алек — что есть те. кто всегда подставят плечо и прикроют. Рикар — что есть люди, ради которых можно отдать всё, включая жизнь… Даже вы, магистр… Я ведь начала верить в то, что в жизни есть справедливость. И это всё для меня. Безродной воровки-попрошайки, у которой ни чести, ни стыда, ни совести. Знаете, каково оно? А теперь поставьте себя на моё место. Получилось? Я, конечно же, собиралась найти эту Книгу Путей и вручить её Стейлу на блюде из инийского фарфора, стыбренного со стола короля Объединённых Королевств. Только, кажется, этот ненормальный дожидаться окончания практики не очень хочет. Или просто дал понять, что не шутки шутит. Не знаю…