Сейчас Галина Михайловна как никогда напоминала императрицу. С таким видом Екатерина Вторая могла объявлять своим придворным монаршую волю.
— Я терпеть не могу «ведь». Это ужасно старомодно и… В общем, забудьте это слово.
Она с силой затушила сигарету о дно пепельницы.
Варфоломей кивнул.
Вышел он из редакции с улыбкой. Галина Михайловна напомнила ему черта, под началом которого Варфоломей служил в адском легионе. Если что-то происходило не так, как он ярился… Даже искры пробегали в густой шерсти. Какой страх умел наводить! А когда переходил на ЗЛОВЕЩИЙ ШЕПОТ, то слышно его было на много километров…
Вот и Галина Михайловна умела внушать окружающим суеверный ужас. Знала толк в устрашении. Младшие редакторы трепетали в ожидании ее едких комментариев и облегченно вздыхали, когда начальница кивала. Поводом для безудержного веселья могло служить сухое: «Сойдет». Услышь кто-то от нее слово «нормально», бедняга мог бы не выдержать свалившегося на него внезапного счастья.
Варфоломей дышал московским бензиновым воздухом и уже мысленно предвкушал, как вернется домой и займется переводом, когда рядом с ним, словно из-под земли, появился человек с постным и каким-то неприметным лицом. Одет он был в серый бесформенный плащ, а в руке держал оранжевый металлический кейс.
— Простите? Варфоломей? Черт?
Голос был таким же серым и неприметным, как и одежда, и звучал очень тихо, словно его хозяин не слишком привык выражать мысли вслух. Незнакомец выжидающе уставился на черта. Маленькие водянисто-голубые глаза смотрели, словно из какого-то укрытия.
Варфоломей не остановился, но смерил человека изучающим взглядом и пришел к выводу, что лучше с ним дела не иметь. Было в нем что-то опасно бюрократическое. Но остановиться пришлось, потому что дорогу преградили двое крепких молодых людей, до этого старательно делавших вид, что заняты изучением витрины аптеки с последними моделями женской ортопедической обуви. Кстати, были хорошие скидки.
Черта взяли в окружение.
— Мы бы хотели с вами поговорить, — сообщил тот, с оранжевым чемоданчиком.
— Кто это — мы?
Варфоломей оценил внешность молодых людей. Судя по всему, эти если и говорили, то крайне мало.
— Мы — люди, которые заинтересованы в сохранении этого мира в целости и сохранности.
Объяснение поражало расплывчатостью и неинформативностью.
— Против мира ничего не имею, — сообщил черт и попытался пройти, — хороший мир.
Он усмехнулся, вспомнив подходящее ситуации выражение, на которое наткнулся в Интернете: «Благими намерениями вымощена дорога в Ад».
Черт ощутил, что перед ним — явные переносчики этих самых благих намерений. А он вообще настороженно относился к существам, которые радеют за целый мир. Это всегда подозрительно. За большими и громкими идеями обычно стоят чьи-то шкурные интересы.