актриса, продюсер, общественный деятель, ведущая ток-шоу «Оскара» кулинарного мираШоу Опры Уинфри»
(1986-2011).
Полные противоположности — Мисси — популярного и очень общительного
человека, порхающего от группы к группе, и я — довольная своим одиночеством, — мы
знали, что наша дружба просто бессмысленна, наверное, поэтому она продлилась, пока я
провела четыре года в высшей кулинарной школе, а она — в колледже, далее последовала
моя карьера и замужество Мисси.
В первый раз мы встретились, когда были на первом курсе в паре по домашнему
заданию по экономике, на семестр нам было необходимо создать мини-кондитерский
бизнес. Она «вертела» цифрами, пока я занималась поставкой кексов и маффинов. К
концу семестра у нас была максимальная чистая прибыль среди всех пар на курсе, и мы
несли ответственность за то, что команда по реслингу не добилась поставленных целей в
своей весовой категории.
И хотя мы не виделись друг с другом больше двух лет, наша дружба оставалась
легкой и непринужденной, нашу дружбу поддерживал град сообщений на Facebook, смс и
нерегулярные телефонные звонки.
— По-прежнему следуешь советам Барби из Малибу, как я вижу, — я ущипнула ее
за руку, загорелую от игры в теннис в загородном клубе. Мисси была доказательством
того, что жизнь — несправедливая штука. Я проводила на кухне десять часов в день —
четыре года пока я жила в Сан-Франциско ходила в походы по крутым холмам — и едва
ли имела рельефные трицепсы и голени, чтобы демонстрировать их.
— А ты по-прежнему такая же веселая и монохромная как Уэнсдэй Аддамс (прим.
Уэнсдэй Аддамс (Wednesday Addams) — персонаж известной серии комиксов «Оскара» кулинарного мираСемейка
Аддамс», а также сериалов, мультсериалов и кинофильмов по ним). А теперь иди сюда,
— сказала она, заключая меня в объятия.
Мисси принадлежала к тому типу людей, кто вторгался в ваше личное пространство,
но делала так, что это успокаивало, а не душило. Я вдохнула ее парфюм — яркую смесь
сицилийского лимона, цветков апельсина и нотками бергамота, напоминающем мне о
влажных вечерах на итальянской Ривьере, проведенных с отцом.
— Просто отлично, что ты дома, Гвен, — она отпрянула назад, как всегда лучезарно
улыбаясь, на каждой ее щеке была ямочка.
Ее взгляд прошелся по моей черной куртке шеф-повара, моему белому фартуку,
прикрывавшему мои серые штаны-карго, но остановился на моих непромокаемых
ботинках.
— Господь всемогущий, что это?
— Туфли, — пожала я плечами.