просто находилась в ловушке кошмара и скоро должна была проснуться, а Стивен должен
был быть там со мной, смеющийся и празднующий то, что он, наконец, добился цели всей
своей жизни.
— Мне плевать, Гвен. Я не должен был никогда тебя брать на работу. В лучшем
случае ты — посредственное дарование, желающее сделать себе имя за счет трудов
других. В худшем случае ты — подлая авантюристка. В любом случае, я не хочу иметь с
тобой ничего общего, — он выплюнул слова так, как если бы я была испорченной
охотницей за удачей, как если бы все в нашей истории не имело никакого значения, как
будто я ничего не значила. — И после того, как все узнают о том, что произошло здесь
5
сегодня, узнают о твоем вопиющем пренебрежении авторитетами и своим местом, я
сомневаюсь, что даже в забегаловке будут рассматривать твою кандидатуру. А сейчас,
пошла к чертовой матери из моего ресторана!
Он пронесся мимо меня, как если бы я была несущественным куском мусора,
выкрикивая:
— Возвращайтесь к работе! — когда он ушел, персонал кухни подпрыгивал и
метался, чтобы угодить ему. Я огляделась, хотя и сама не понимала, что хотела найти. Не
имело значения, какие отношения у меня были с этими людьми, ни один из них не
вступился бы за меня. В кулинарной среде с такой высокой конкуренцией как в Сан-
Франциско, даже одаренному и опытному, было сложно найти работу. Если Стивен
отвернулся бы от них, так же как от меня, то это привело бы к просроченным ипотечным
кредитам, разрушенным семьям и невообразимому стрессу.
Трясущимися руками и с затуманенным зрением, я вытащила из кармана свой
телефон, в то время как шла к задней двери ресторана, наружу в мрачный вечер
Восточного залива, проглатывая напряжение, сдавившее мое горло, и слезы, сбегавшие
вниз по моему лицу.
Я не могла позвонить своей матери — она никогда не одобряла моего решения
пойти по стопам отца, чтобы начать жизнь с того, чтобы стать шеф-поваром. И я не могла
позвонить своему отцу, он думал, что работа в Brindille и мои отношения со Стивеном
были глупыми и провалом для моей карьеры.
Но я могла позвонить своему брату, единственному человеку в моей жизни, который
не стал бы осуждать меня. Мы с Крисом не были очень близки. Мы просто были слишком
разными. Но мы были близнецами, имея определенною степень поддержки и преданности
по отношению друг другу, не задавая никаких вопросов. Кроме того, учитывая то