В России он прожил уже полгода, но пыльные переулки Тегерана, крашенные хной бороды, свирепый месяц мухаррам и кровавые стенающие шествия богомольцев в дни траура по имаму Хусейну еще не перестали сниться ему. Гартмут провел в Персии почти пять лет и по-персидски говорил словно там родился.
До сих пор стояло в его памяти то Рождество, когда к нему, приехавшему на побывку к отцу, лично явился строгий камердинер со словами: «Доктор Шоске, вас ожидает ее высочество принцесса Аликс!»
Она выросла, его принцесса, и превратилась в красивую темноволосую девушку с печальным лицом. Они беседовали так долго, что Гартмут потерял счет часам. Аликс первая заговорила о той страшной ночи, когда они увиделись в первый раз: «А ведь я ничего не помню, у меня был жар… только помню эти светящиеся коконы. и гугельхупф, он появился у меня под ногами. Так странно!» Тогда Гартмут задал ей вопрос, который давно мучил его: «Вы сказали тогда, что тоже видите их? Это правда?» И она ответила после мучительной паузы: «Да, иногда, самым краешком глаза. Просто успеваю заметить их движение и форму. Эти призраки. они такие ужасные!» Ему ничего не оставалось делать, как согласиться. «Неужели один из них убил мою маму и сестренку?» — спросила она его, и он молча кивнул. «Я хочу, чтобы их не было, — сказала она тогда с твердостью в голосе. — Хочу их победить. Это возможно?»
Он посмотрел на нее. На ее лице была решимость, тонкие ноздри раздувались, она побледнела еще больше. «Это возможно, — сказал он, — но я не знаю других людей, которые могут их уничтожать». — «А если их найти? — предложила она, загораясь. — Если свести их вместе — сможем ли мы тогда бороться с этими жуткими болезнями?» Подумав, он ответил утвердительно. «Так будемте действовать!» — горячо произнесла она. Она была видимо захвачена этой идеей настолько, что отпустила его, почти не попрощавшись.
И он стал ждать. Идея об объединении таких, как он сам, захватила и его. Чем больше он думал об этом, тем вероятнее казалась ему эта затея. А что, ведь нужно только кинуть клич, позвать. Наверняка на свете есть люди, наделенные похожим даром. Пускай они превращают духов во что-то другое — в сырные головы, или перьевые подушки, или в тыквы, как Джовансимоне Монтини, — сущность их дара от этого не меняется. Они избавляют мир от болезней. Но где искать таких людей? Гартмут размышлял, прикидывал и, наконец, пришел к выводу, что в одиночку найти других духовидцев не сможет. Здесь понадобится помощь облеченных властью, потребуются деньги. И он был уверен, что помощь и покровительство вот-вот придут.