– Лечите, – сказал Никоэль, вытягиваясь, чтобы подать левую ладонь. Вставать было откровенно лень – устал.
– Не достаю, – пожаловался министр, в свою очередь тоже наклоняясь вперед.
– Сейчас, – отозвался парень, намереваясь или все-таки подняться на ноги, или немного передвинуться, рискуя измазать соком травы брюки.
Однако Астор его опередил. Вставать после интенсивного боя министру тоже не хотелось, но он как-то рывком согнулся почти вдвое, ухватил посла за запястье и дернул к себе.
– Извините, я вам манжету рубашки кровью испачкал, – повинился министр.
– Ничего. Я, похоже, отомстил, – усмехнулся посол, разрывая вынужденное рукопожатие. – Лечите, пока остальная одежда не пострадала.
Эта ответная «месть» полностью исключила возможность того, что белорцы рассчитывали каким-то образом через кровь приобрести влияние на Астора, а то и наложить проклятие, ведь человек, думающий об обращении к некроманту, не станет тут же подставляться сам. Поэтому тариманец расслабился, разместил обе раскрытые ладони с ранами рядом, сосредоточился и…
В следующий момент Ник мог бы поклясться, что увидел обволакивающее их руки фиолетовое облако. Нет, он сегодня явно переутомился или перегрелся на солнце, да и воды глотнуть не мешало бы. Не положено ему такого видеть! Парень зажмурился на миг, а когда открыл глаза, от повреждений не осталось и следа.
– Готово, – подтвердил фин Астор. – Теперь дело за колючками. Кладите свою на землю возле моей, я сожгу. Неправильно это – оставлять собственную кровь для происков валорцев.
Чтобы не обнаружить еще какой-нибудь странной галлюцинации, Никоэль заранее, до применения магии, отвернулся. Он подобрал шпагу, осмотрел лезвие – не затупилось ли – и убрал в ножны. Заодно убедился, что нить вокруг гарды осталась только одна. Правда, в коричневую и фиолетовую крапинку, но на необычную расцветку он решил не обращать внимания. День у него сегодня такой – вечно в глазах рябит. Гораздо больше его тревожила другая проблема. Если Богиня назначила ему три дуэли, одна из которых – мастерства, вторая – доблести, не окажется ли третья поединком силы или чести? Убивать никого не хотелось, но и дать убить себя он не собирался. А условие для окончания боя звучало однозначно: в живых должен остаться только победитель. Просто в поединке силы все средства хороши – и магия, и алхимия, и амулеты, а для поединка чести кодекс довольно суров – только шпага и никаких подручных средств.
– Ларион! – позвал посол. – Отвязывай лошадей, мы закончили с цветами, хватит.
– Я так и не понял, а на чью могилку вы их… – подал голос секретарь. – Нам еще одна дуэль предстоит?