Следующим делом было съесть леденцы. Это произвело немалый шум и замешательство, так как большие птицы жаловались, что они своих «даже не попробовали», а маленькие поголовно подавились, и их пришлось шлепать по затылкам. Но в конце концов леденцы были съедены, и все снова уселись в кружок и стали просить Мышь рассказать им еще что-нибудь.
— Вы обещали рассказать мне вашу историю, помните? — сказала Алиса. — Почему вы ненавидите К и С, — добавила она шепотом, наполовину боясь, что та снова обидится.
— Мне дан судьбою обычный, но печальный конец, — сказала Мышь, поворачиваясь к Алисе и вздыхая.
— Ваш конец несомненно обычный, — сказала Алиса, внимательно оглядев Мышь и проследив ее длинный хвост до самого конца, — но почему вы называете его печальным?
И она продолжала смотреть на ее хвост все время, пока Мышь говорила, так что представление Алисы о рассказанном было приблизительно такое:
Встретясь как-то на кры-
ше, молвил Кот
бедной Мыши:
«Я желаю
судиться, как все
люди в стране!
Ну, идем-ка, да
сразу: не приму
я отказу — по-
тому что се-
годня делать
нечего мне!»
Робко молви-
ла Мышка:
«Этак, су-
дарь, мне крыш-
ка! Без судьи
и при-
сяжных
суд, про-
стите,
не суд!»
«Я судья,
я при-
сяжный, —
Кот
сказал
с ми-
ной
важ-
ной,
— При-
сужу
тебя к
смерти
и немед-
ля ка-
пут».
— Ты не слушаешь! — сурово сказала Алисе Мышь. — О чем ты думаешь?
— Извините, пожалуйста! — сказала Алиса покорно. — Вы, кажется, дошли до пятого изгиба?
— Ничего подобного! — сердито вскричала Мышь. — Еще не было даже самого главного.
— В таком случае какой же из них самый главный? — с любопытством спросила Алиса, усиленно вглядываясь в хвост.
— Ты совершенно невозможна, — сказала Мышь, вставая, и в негодовании пошла прочь. — Ты оскорбляешь меня, меля подобный вздор.
— Я… я не имела в виду вас оскорбить! — умоляюще произнесла Алиса. — Но вы так легко обижаетесь, знаете ли!
Мышь только проворчала что-то в ответ.
— Пожалуйста, вернитесь и закончите ваш рассказ! — снова позвала Алиса. И все остальные подхватили хором:
— Да, пожалуйста, закончите!
Но Мышь только нетерпеливо закачала головой и пошла еще скорее.
— Как жалко, что она не захотела остаться! — вздохнул Пеликан, как только Мышь скрылась из виду, а старый Крабб воспользовался случаем, чтобы сказать своему сыну: