В следующую же минуту она ощутила сильный удар по подбородку: он ударился об ногу.
Это было так неожиданно, что Алиса страшно испугалась.
Но она тут же сообразила, что нельзя терять времени, потому, что через секунду от нее ничего не останется — и поспешила откусить от другого куска. Ее подбородок был так тесно прижат к ногам, что она едва-едва могла раскрыть рот. Наконец она ухитрилась кое-как это сделать и проглотила крохотную частицу левого куска.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Ух! Наконец, моя голова свободна! — сказала Алиса в восхищении. Но восхищение через минуту сменилось тревогой — потому что она нигде не могла найти своих плеч. Глядя вниз, она видела только шею огромнейшей длины, которая поднималась на манер столба из моря зеленой листвы.
— Что это там за зеленые штуки? — сказала Алиса. — И куда девались мои плечи? И, ах, бедные мои ручки, как могло случиться, что я вас не вижу?
Она двигала ими, пока говорила, но единственным результатом было только небольшое волнение в расстилавшемся внизу зеленом море листвы.
Так как не было никакой возможности приблизить руки к лицу, Алиса попробовала приблизить лицо к рукам. Тут она с восторгом убедилась, что ее шея двигалась легко в любом направлении, наподобие змеи. Ей только что удалось искривить свою шею очень изящным зигзагом, и она уже готовилась нырнуть в листву, как резкое шипение заставило ее поспешно отшатнуться: большой Голубь налетел на нее и бил ей лицо крыльями.
— Змея! — визжал Голубь.
— Я не змея! — в негодовании возразила Алиса. — Оставьте меня в покое!
— А я говорю: змея! — повторил Голубь, но уже тише, и закончил плачущим голосом: — Я перепробовал все, но на них ничем не угодишь!
— Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, — сказала Алиса.
— Я пробовал древесные корни, и я пробовал берега реки, и я пробовал изгороди, — продолжал Голубь, не обращая на нее внимания, — но эти змеи! От них нет спасения!
Алиса понимала все меньше и меньше, но полагала, что бесполезно говорить что-либо прежде, чем Голубь выскажется.
— Как будто мало беспокойства высиживать яйца! — сказал Голубь. — Я должен еще день и ночь сторожить их от змей. Да что говорить! Вот уже три недели, как я не сплю ни одной минутки.
— Мне очень жаль, что я причинила вам беспокойство, — сказала Алиса, начиная понимать, в чем дело.
— И вот, как только я выбираю самое высокое дерево в лесу, — продолжал Голубь, повышая голос до крика, — и вот, как только я начинаю чувствовать себя в безопасности, они считают нужным свалиться с неба. Фу! Змея!