Песни, возвращенные автору
В начале сороковых годов XIX века в тифлисском уездном училище преподавал персидский язык вольнодумный учитель Мирза-Шафи, азербайджанский поэт из Ганджи. Его по имени отца называли Садых-оглы, а правильная фамилия поэта была Вазех. Он писал стихотворения — газели, в которых разоблачал персидских деспотов-шахов и призывал к борьбе за свободу. Поэт организовал «кружок мудрости», где осуждался произвол правящих классов и раздавались голоса против религии.
В описываемое время в Тифлисе появился немецкий переводчик и поэт Фридрих Боденштедт, служивший гувернером у сыновей князя Голицына. Очутившись в экзотической восточной обстановке, он берет уроки местных языков у Мирзы-Шафи. Попутно он интересуется его творчеством и даже переводит стихи на немецкий язык. Предприимчивый немец использует свое путешествие на Кавказ для литературной сенсации. В 1850 году он выпускает свои записки под громким названием «Тысяча и один день на Востоке» и включает в них стихи Мирзы-Шафи в своем переводе.
Книга имеет успех. В следующем году нерастерявшийся переводчик выпускает «Песни Мирзы-Шафи» отдельным изданием. И вот начинается победное шествие книги по всему свету.
В 1880 году в Москве вышел томик «Песни Мирзы-Шафи» с прологом Фридриха Боденштедта в переводе Н. И. Эйферта. В предисловии переводчик писал: «Никогда бы я не решился отдать на суд публики свой труд, конечно, несовершенный, если бы сам г. Боденштедт не одобрил его в лестных для меня выражениях».
В этом и заключалась монополия, установленная Боденштедтом на стихи Мирзы-Шафи. Стихи были переведены им на немецкий язык, а кто хотел — мог их переводить на другие языки.
На книге переводчик сделал посвящение другу, тоже немцу:
Искусства и поэзии цветы
Всегда мне будут милы;
Свободный от забот и суеты,
Им посвящаю силы.
Примите же на память образец
Моих отдохновений;
Хотя я здесь являюсь как певец
Чужих произведений…
Николай Эйферт.
Переводы были плохие, да иного и ожидать было нельзя — сначала их перевели на немецкий, а потом переводили с немецкого на русский!
Но все же Н. Эйферт поступил честно — он не присваивал переведенные им стихи, а прямо заявлял, что он — певец чужих произведений. Боденштедт же поступил иначе.
Когда в Лейпциге вышло пятидесятое издание «Песен» (1887), Боденштедт напечатал работу «Из наследства Мирзы-Шафи». В этой книге он разъяснил, что хотя Мирза-Шафи в действительности и существовал, но поэтом никогда не был, а все стихи в сборнике являются личным творчеством самого Боденштедта.