Настя шла по коридору навстречу Людмиле. Их взгляды скрестились как шпаги. Вдруг девочка опустила голову и быстро прошмыгнула мимо. Людмила замерла на месте. Во взгляде девочки, поначалу абсолютно равнодушном, она прочитала… жалость! Людмила очень хорошо помнила эту встречу. Она еще подумала тогда: «С чего бы ей меня жалеть?» И запомнила: эта жалость была похожа вовсе не на ту, что к уличной собачонке в ненастье, а на ту, что среди скорбящих родственников – на похоронах. Девчонка оказалась права. Теперь Людмила была достойна только жалости. Теперь она могла и понять и объяснить тот взгляд девочки. Но Стася-то увидела ее будущее сразу, с первого взгляда!
Она нужна ей! Чтобы разобраться наконец, какой же части своей души отдать предпочтение. Или вернее – какая же часть победит в конце концов? Людмила была согласна на любой вариант, лишь бы только знать – какой. Она терпеть не могла бесполезного сопротивления. Знать бы только одно – жизнь или смерть ждут ее за ближайшим поворотом судьбы? Если девчонка скажет, что жизнь, она безропотно соберет вещи и уже через несколько дней будет наслаждаться покоем где-нибудь высоко в горах, в одиноком бунгало. Если же смерть – она подготовится к ней так, чтобы утащить за собой и своего бывшего заместителя Петрушу.
Людмила мерила шагами веранду и, кусая губы, смотрела, как в лужах все увеличивались и увеличивались пузыри. «Как только прекратится этот дождь, – обещала она себе. – Сразу же, как только он прекратится…»
Петр сидел за столом, подперев подбородок руками. Впервые за долгие годы он не начал утро кипучей деятельностью, и его секретарша ни разу не заметила на его лице улыбки. Он снова и снова перечитывал дело журналиста Игоря Данилова и спрашивал себя: зачем, собственно, он с ним связался…
Дело о трех убийствах, совершенных Даном. Но одно из них не было доказано даже специалистами организации, направленными на место преступления, потому что погибла не просто молодая красивая женщина, а агент, которым организация особо дорожила. Ее звали Таня. Погибло не только сочетание редкостной красоты, ума и преданности организации, вместе с ней оборвалась единственная ниточка, которая вот-вот должна была вывести организацию в приемную самого президента страны.
Тогда один из экспертов и написал заключение о Дане, где говорилось о том, что в душе своей он носит печать уродства, лежавшего когда-то на его лице, что уродство обрело другие формы, стало куда более страшным, а потому управлять таким человеком, как Дан, не зная всей его подноготной, невозможно. Петр изучил дело уже давно, но никак не мог прийти к выводу, что именно он должен учесть, пытаясь направлятьДана. Пусть раньше он был уродом, а теперь весьма хорош собой. Но что из этого следует? Неужели то, что он убивает красивых женщин? Зачем? Из чувства мести? Кому же он мстит?