Вопросы оставались без ответов. Петр чувствовал, что все идет не так, как надо. И не исключал, что, если Дан действительно не в состоянии держать себя в руках, он может убить и эту самую Анастасию Серову-Грох, которая, судя по фотографии, приложенной к делу, была очень даже симпатичной. «Нет, – думал Петр, уже в который раз начиная пролистывать дело, – он не посмеет сделать это! Он ведь знает, как важна для меня девчонка! Он не посмеет!» А глаза тем временем вылавливали: «Не всегда способен контролировать себя. Скорее всего, не способен отказать себе в удовлетворении некоторых наклонностей».
Правильно ли он сделал, что послал Дана к девчонке? Если верить досье, из дружбы Дана и Стаси вряд ли выйдет что-нибудь путное. Петр впервые был недоволен своей работой, впервые раскаивался, что проявил излишнюю изобретательность. Нужно было просто отобрать у Насти дочку и потребовать сотрудничества. И пусть бы Дан околачивался где-нибудь рядом для подстраховки, чтобы в милицию не обратилась или каких других глупостей не наделала. Из дружбы Настя ничего делать не станет. Тем более что она, похоже, избегает близости, как чумы. Точно так же, как избегала ловушек, устроенных для нее Людмилой.
Пора было заканчивать операцию, которая выеденного яйца не стоит. Девчонка должна была находиться на попечении опытных учителей организации уже давно. Нужно только выждать момент и увезти дочку. А Настя сама придет за ней. Лучше, конечно, если по собственной воле…
Петр вызвал к себе Дана, четко и однозначно обрисовал ему суть ситуации, план ее дальнейшего развития и ту роль, которая отводилась другу-журналисту. Дан задумчиво кивал головой. Только один раз посмотрел так, что Петр чуть не вскочил со стула. Он жалел о том, что вообще ввел Дана в эту операцию. «Неуправляем, неуправляем…» – застучало в висках. Еще несколько дней назад Петр жил спокойно, считая себя самым могущественным человеком в этом городе, а теперь карточный дворец начал рушиться на глазах – сначала Людмила, потом – Дан. От них можно было ожидать всего, чего угодно…
Получив указания, Дан вышел на улицу с неприятным чувством, словно его обманули в лучших ожиданиях. Когда он увидел Стасю, мама впервые не проронила ни звука, и Дан почувствовал неладное. Мама не сказала: посмотри, какая уродина. Не было ни слов, ни звуков, ни злобного, скрежещущего тона, который он слышал всякий раз при знакомстве с новыми людьми. Но потом догадался: мама не проронила ни звука, потому что задыхалась от ненависти. Вот в чем причина. Мама возненавидела Стасю с первой встречи.