21 апреля 2010 года, среда
Один из студентов-медиков подошел ко мне после встречи и спросил, не против ли я взглянуть на его пенис. Я был против, однако выбора у меня особо не было – нужно набраться немало мужества, чтобы попросить одного из своих преподавателей взглянуть на свое хозяйство (если, конечно, речь не идет о порно, где это происходит с завидной регулярностью). Я отвел его в отдельную комнату и надел перчатки, чтобы создать хоть какую-то иллюзию профессионализма. Он рассказал, что прошлой ночью ушиб свой пенис и с тех пор у него проблемы с мочеиспусканием.
Было очевидно, что он решил опустить некоторые детали произошедшего. Его хозяйство выглядело словно баклажан, на который напал тигр, – распухшее, фиолетовое, а по всей длине на нем были глубокие, сочащиеся кровью ссадины. Продолжив расспрашивать студента, я выяснил, что прошлой ночью он хвастался своей подружке силой своей эрекции и заявил, что его пульсирующее достоинство способно остановить лопасти настольного вентилятора. Его предположение оказалось в корне неверным, и вентилятор одержал сокрушительную победу.
Я посоветовал ему обратиться в отделение неотложной помощи – на пару ран нужно наложить швы, а пока не спал отек, ему не обойтись без катетера. Причем лучше всего ему, наверное, поехать в какую-нибудь другую больницу, если он не хочет, чтобы коллеги подшучивали над ним по этому поводу.
22 апреля 2010 года, четверг
Впервые накладывал циркулярный шов на шейку матки[124] под руководством профессора Карроу. Практически при любой другой процедуре консультант, контролирующий процесс, может в любой момент взять управление на себя, чтобы не допустить нанесения пациенту урона. Ответственность же за циркулярный шов целиком ложится на плечи оперирующего. Наставник может говорить, что делать, однако малейший промах, малейшее дрожание руки может привести к разрыву плодных оболочек и прерыванию беременности, – то есть к тому, для предотвращения чего эта процедура изначально и предназначена. Дома тренироваться накладывать этот шов – подобно тому, как мы, будучи интернами, учились зашивать раны, делая разрезы на апельсинах, – тоже не получится.
У пациентки С.В. первая беременность прервалась на 20-й неделе, а теперь у нее 13-я неделя второй беременности. Профессор говорит мне действовать как можно более медленно и аккуратно. Я глубоко дышу и, моргая, стряхиваю с глаз капельки пота. Один шов, второй, третий, четвертый. Получилось.
Думаю, я впервые переодеваю медицинский костюм из-за того, что он пропитан моим собственным потом, а не какой-то другой биологической жидкостью. Я вдруг понимаю, что одежду для медиков, наверное, специально делают именно такого оттенка голубого, чтобы пациенты не видели следов пота – иллюзия спокойствия и профессионализма сразу же улетучивается, когда под мышками проступают предательские темные пятна.