— Не бери его, оно убьет тебя, — простонал Гефшхен. — Это кольцо проклято!
— Я смерти не боюсь, — упрямо заявил Лавиод. — А в проклятия не верю!
— Зачем вы пришли ко мне? — униженно залебезил старик. — Я же не стал вас преследовать тогда!
— Думаешь, что нас это должно было устроить? — тихо, но в то же время угрожающе спросила Ивенна. Она стояла у разбитой двери и часто поглядывала на зал, опасаясь нападения. Крики внизу к этому времени уже прекратились. И это настораживало больше всего. — Этого слишком мало. Ты отобрал у нас лучшие года жизни, вынудив много лет скитаться на чужбине… И должен заплатить за это!
— Нет, нет! — завопил Гефшхен. — Я очень богат! Я осыплю вас золотом! Только смилуйтесь!
— На твоем золоте кровь наших товарищей! Мы лучше провалимся под землю, чем польстимся на него! — Лавиод зачем-то надел простенькое колечко на указательный палец. Он даже себе не мог объяснить причину сей странной причуды. Просто что-то неведомое подтолкнуло его к этому, и лафшан без сомнений подчинился побуждению. — Собаке — собачья смерть!
Он сделал шаг, занеся меч над головой, но внезапно его ладонь, сжимавшая рукоять клинка, окуталась пламенем. Лавиод истошно заорал от боли, выронил оружие и повалился на пол, неестественно вытянув пораженную конечность вперед. Казалось, язычки пламени вырывалось из-под смуглой кожи ладони, всюду вспухали чудовищные пузыри, а на указательном пальце багровым пульсировал камень простенького колечка. Ивенна растерянно хватала ртом воздух, не понимая, как можно помочь брату. Неожиданно она ринулась к визжащему Гефшхену, приставила острие сабли к дряблой шее старика и заорала:
— Что ты с ним сделал, шакал? Клянусь, я проткну тебя насквозь, если ты не снимешь заклятие! Ну, быстрее!
— Я не виноват! — забрезжил слюной Гефшхен. — Это не я, не я! Это все кольцо! Оно само по себе!
— Что? — не поняла девушка. — Что ты несешь, шакал?
— Не я, не я! — только лепетал старик, пытаясь подальше отодвинуться от сверкающего кончика сабли. И не замечал, что уже уперся спиной в стену. — Не я!
Внезапно Лавиод перестал корчиться от боли, так как пламя вокруг ладони исчезло, словно его никогда и не было. Лафшан, тяжело дыша, совершенно безумным взглядом посмотрел на руку. На коже не было ни единого ожога, ни одного волдыря. Лишь только в глубине красного камешка стремительно нарастала искорка. Вот она заполнила собой всю поверхность камня и расширилась дальше, выпустив струю красноватого дыма в воздух. Сгусток дыма, каждое мгновение становившийся все плотнее и плотнее, опустился к полу, формируясь в смутные очертания фигуры. Вскоре можно было различить в красном полупрозрачном облаке уродливое рыло с торчащими вверх ушами, большими рубиновыми глазами, и выглядывающими из-под нижней губы клыками. Судорожно тянулись в стороны сложенные перепончатые крылья, наподобие тех, что были у летучих мышей, заменявшие существу руки. Пол комнаты скребли длинные кривые когти укрытых шипами ног, оставляя глубокие борозды. Через несколько мгновений перед людьми сидел самый настоящий демон, вопреки всем рассказам об их кровожадности и злобности, разглядывающий лафшан с любопытством и без явной угрозы.