Слухового окна, на наличие которого я так надеялся, на крыше не оказалось. Сама крыша была стилизована под крышу японской пагоды, где края скатов загибаются вверх. Наверное, это красиво, но слуховых окон не предусмотрено. Хотя бы потому, что в пагодах нет чердаков, а только лишь потолочные балки. Архаичная система револьвера Наган предполагает экстрагирование стреляных гильз по одной, с таким же поочередным заполнением патронами камор. Бормоча проклятия этой архаике, я умудрился извлечь их все, и даже попытался вставить патрон, когда где-то в стороне, но, ни каких сомнений не оставалось, тоже на крыше, послышался частый топот явно не человеческих ног. У людей нет когтей на пальцах, и потому им нечем царапать металл черепицы. Мгновение, и я несся подальше от этого звука, надеясь при необходимости перепрыгнуть на крышу курилки. Заодно молясь всем богам, чтобы бартры, которых толком мне до сих пор так и не удалось рассмотреть, не повторили прыжок вслед за мной.
Судя по тому, что отовсюду были слышны крики, выстрелы, где-то расчетливые, а кое-где длинными очередями, и мельканию лучей фонариков, нападению подвергся не только злосчастный «Кафе-Шантан».
Спустя несколько шагов, я вообще пожалел, что сюда залез. Стрельбы повсюду стояла еще та, и, такое впечатление, часть стрелков сосредоточила свой огонь именно на крыше. Неприятно, когда вокруг свистят пули, а иной раз вонзаются в кровлю в опасной близости. Затем крыша внезапно закончилась. Причем так внезапно, что мне, чтобы не сверзнуться вниз, пришлось завалиться на бок.
Это меня и спасло. Бросившийся за мною бартр прыгнул в тот самый миг, когда я уже распластался на крыше. И темное, почти черное, судорожно дергавшееся в полете тело хищника, пролетев надо мной, исчезло из виду. На какие-то мгновения я уже было подумал, все, наконец-то от нее избавился, ожидания услышать звук от падения бартра на землю, когда на самом краю показалась сначала одна его лапа, затем другая, и после этого морда. В нее-то я ударил. Сразу двумя ногами. И снова повезло. Повезло с тем, что ему не удалось вцепиться мне в ногу.
Удар тела бартра о землю получился знатным. Вероятно, ему не хватило времени перегруппироваться в полете, и потому он приземлился боком. Еще он издал какой-то утробный звук, что обрадовало меня не меньше.
Вот только радоваться было рано. Если это существо смогли оказаться на крыше, то почему бы не оказаться на ней снова, причем сразу нескольким? И тогда я совершил прыжок такой протяженности, что в любой другой ситуации им по праву можно было бы гордиться. Почти без разбега мне удалось перепрыгнуть на крышу какого-то соседнего строения, которое точно не могло бы крышей курилки на свежем воздухе. А затем еще, и еще, благо, лачуги между собой разделяли неширокие проходы. Но удача рано или поздно уходит, не попрощавшись, так случилось и в случае со мной. Кровля очередной хибары явно не была рассчитана на то, что на ней вдруг окажется почти девяностокилограммовое тело, причем с разбега. И потому она подо мной провалилась. Было больно. Особенно в том месте, где с лицом встретилась то ли рукоять револьвера, то ли барабан, то ли что-то еще, когда я воткнулся мордой в руки. Первым, что меня встретило, стал испуганный женский вскрик. Признаться, вначале я его не признал как женский. Вполне могло оказаться, что одно из местных существ именно так и подает голос перед атакой. Как мяукает, например, гвайзел. И потому попытался оттолкнуть непонятное одной рукой, занося для удара другую с наганом. Рука наткнулась сначала на что-то упругое и до боли знакомое, а затем на пистолет.