— Ссуди.
— Пусто. — Н. Б. провел рукой по карману.
— Ну и жмот! — мрачно объявил рыжий. — Чистенький, верно она сказала. Откололся вчера.
— А что вам за радость была — на рожон переть? Побазарили под газом, получили небо в клеточку.
Сирота хихикнул:
— Раньше сядешь, раньше выйдешь.
— Ладно, не скулите оба! Сирота, отставить банку.
— Отставить так отставить, — согласился Сирота и вынул из кармана колоду карт. — Всадим на цветики-лютики?
Он пригласил Буркова, но тот не захотел. И это было, должно быть, уже столь необычно, что рыжий удивился:
— Ты что?
— Принцессы боится, — захихикал Сирота.
Бурков взглянул на меня, наши глаза встретились, и я поняла: чернявый угадал — его смущает мое присутствие. Но он выдержал взгляд и сказал:
— Тебя там Марат ищет, с ног сбился.
— Зачем?
— Не знаю.
Парни начали резаться в карты. Я прошла на кухню к Ларисе.
— Ты действительно собираешься с Динкой в ресторан?
Она ответила спокойно:
— А что особенного? Сама слышала — меня обещают взять ученицей. Дина договорилась.
— И для этого надо с кем-то провести вечерок в ресторане? Плата за услугу?
— Ну, знаешь! — выкрикнула она уже возмущенно.
— Или, может, рестораны входят в твою желанную свободную жизнь? — продолжала я язвительно.
Лариса посмотрела в упор, прищурившись, и сказала, как вчера на лестнице, коротко:
— Уходи!
Я мешала и ей. Всем ребятам, и Динке, и ей, всем! Но для того я сюда и пришла, чтобы мешать им.
И я замотала головой:
— Никуда не уйду. А ты… Вот зовет тебя Бурков на танцы…
— Да что ты мне его подсовываешь! — опять взорвалась Лариса. — Призналась, что тебе нужен, вот и иди сама.
— Но вы же дружите!
— Дружим? — Она фыркнула, передернув плечами. — Прилип как репей. Лестно сперва было — новенького заарканила. Да только правильно Динка говорит — все они из одного теста. Чуть что — слюнявиться лезут.
— Он? — Я понимала, что вторгаюсь уже в запретную зону тайных чувств и отношений, но откровенность Ларисы позволила мне переступить грань, которую я переступала, все-таки краснея. — И он… лезет?
— А ты думала? С первого вечера! Вообще — темный. Боюсь я его. Пусть уж лучше все они тут, чем он один.
Искренность была у нее в характере. Может, поэтому я и пришла к ней вчера. Да и сегодня. И жалко, что наш разговор затеялся не ко времени, а то бы я расспросила ее подробней. Ведь меня еще ни разу в жизни никто не поцеловал. Имея в виду, конечно, не маму с папой. Впрочем, до сих пор об этом я никогда не думала. Ни один мальчишка не вызывал у меня таких мыслей. Но вот появился в классе Н. Б….
Да что говорить! Он на меня и не смотрит!