А с кого брать пример ей, Ларисе Нечаевой? С мамули, которая рыщет по жизни в поисках выгоды? Или с отца, которого она не помнит?
— Мама, как по-твоему? Я в тебя или в папу?
— Недавно ты утверждала, что ни в меня, ни в папу.
— Это утверждал Курочкин. А я хочу знать всерьез.
— Кто же из нас тебя больше устраивает?
— Вот это я и желаю выяснить. Скажи, ты зачем живешь?
Она готовила в кухне обед. Раскрасневшаяся, в фартуке, стояла у газовой плиты и повернулась ко мне с расширенными глазами:
— Что?
Объяснение по поводу моего ночного пребывания у Ларисы между нами состоялось. Как я и представляла себе, — едва примчавшись домой, расцеловала маму и про все ей рассказала. Папа был тут же — он пришел из училища много раньше, чтобы «побыстрее обмозговать» со мной важный вопрос. И тоже подробно расспрашивал обо всем — и о Ларисе, и о Леониде Петровиче. Оба моих родителя как должное приняли сообщение о том, что Лариса придет к нам ночевать, а может быть, даже и поживет у нас все эти дни, пока не вернется из поездки Валентина Константиновна.
— Да, да, — сказала мама. — Конечно.
Она успокоилась, перестала на меня сердиться.
Тут я и подступила к ней с удивившим ее вопросом. Она ответила небрежно:
— Для того, голубушка, живу, чтобы тебя воспитывать.
Но меня это не удовлетворило.
— А зачем меня воспитывать?
— Чтобы выросла умная и не задавала глупых вопросов.
— А зачем?
— Ты что? Издеваешься?
Из комнаты донесся папин голос:
— Погоди. У нее это, кажется, неспроста.
— Вот именно, — сказала я. — Разве можно жить только для того, чтобы думать: как воспитывать детей?
Мама обиделась:
— Между прочим, это не так уж мало, если воспитывать по-настоящему. Но я думаю не только об этом. Как тебе известно, я еще и работаю.
— А зачем?
— Что опять — зачем?
— Деньги получать? — подсказала я ей возможный вариант ответа.
— Людей лечить! — в тон мне ответила мама.
— Значит, для людей?
До папы «дошло». Остановившись в дверях кухни, он сказал:
— Дочь имеет в виду общественную ценность человека.
— Но это же само собой разумеется, — пожала плечами мама. — Человек живет для общества. Это истина — как дважды два.
— Истина, да не совсем, — возразила я. — Есть и такие — об обществе нисколько не думают. И даже вредят.
— Ясно, — опять догадался папа. — Дочь хочет, чтобы все были сознательными. Но для этого мы и строим…
— А пока не построили? — перебила я его.
— А пока, как тебе известно, — мама начала объяснять, размахивая кухонным ножом, — несознательных тоже воспитывают. Мерами общественного воздействия. Каждый честный труженик должен понимать…