Богдан извинился перед Юлией за задержку и спросил, как поживает его внук. Разговор тут же покатился на третьей скорости. Богдан громогласно восторгался, ахал, сочувственно качал головой — делал то, что нужно было делать, чтобы приручить эту маленькую женщину. Все его ахи были к месту — ведь что может быть естественнее, чем мужчина, умиляющийся рассказу о своем внуке? По сути же, он особого умиления не чувствовал, потому что внук пока что оставался для него абстракцией. Он и в лицо его еще не видел! Спасибо Степе. Но Богдан знал, что увидит Ярослава, он знал это так же твердо, как когда-то, примерившись кием к шару, понимал, что непременно попадет в лузу. Вероятность близка к ста. Он уже примерился, он угадал, как покатится его биток, как толкнет он другие шары, увидел будущие траектории и закономерный финал — воскресенье в кругу семьи, под абажуром, и Богдан на законном месте патриарха, владельца тучных стад и лугов, которому подносят новенького, лепечущего внука. Он обработает мышку, мышка обработает Степу — и Богдан выиграет эту партию всухую.
— … как он плакал, бедный наш мальчик!
— Ой-ей-ей. Да, ужасно… — прошло полчаса, а чертов официант до сих пор не явился и Богдан уже прикидывал, устроить ли ему разнос или просто попросить Михалыча его уволить. Но зато беседа шла как по маслу. — Помню, как-то раз у Степы поднялась температура сорок — ох! Ничего, выздоровел, вырос огурцом! А Ярослав вообще богатырем будет. Сейчас ведь забылось все? Шалит?
— Еще как! Сегодня утром мы с ним носились по всему дому. Он добрался до рулона туалетной бумаги… Бежит на четвереньках, визжит, а за ним бумажный хвост, а за хвостом — я. Если что к Ясе в руки попало — уже не отдаст, — с гордостью говорила невестка.
— Упрямый, да? Надеюсь, таким упертым, как Степка, он не вырастет. Вы бы знали! Если ему что втемяшится в голову — пиши пропало. Я помню, Степе было года четыре, мы поехали в Москву. На три дня — прогуляться, отдохнуть, магазины-театры, все такое. В последний день мы пошли в зоопарк. Идем, Степка меня спрашивает: пап, а слона мы увидим? Увидим. А жирафа увидим? Увидим. А льва увидим? Увидим. Приходим. Зоопарк огромный! Мы его истоптали из конца в конец, умаялись, повидали и слона, и жирафа, и суслика. А льва — не видно. Лев ушел спать, где-то за кустами у него лежбище, пещерка, спит лев. Мы с женой говорим Степе: не расстраивайся, мы еще приедем в Москву, в следующий раз ты обязательно льва увидишь! А Степа говорит: нет! Сегодня! Папа, ты обещал. Ладно, мы честно ждем еще два часа до закрытия зоопарка. Этот свинский лев дрых, так на глаза и не показался. Что делать? Нам завтра уезжать из Москвы. Такая ситуация, — развел руками Богдан и замолчал.