Я к ним: примете? Ну, давай, говорят, сыграем партию в американку. Я сыграл с одним партию — выиграл, с другим — выиграл. Тогда прочих отодвигает, выходит мужик с во-от такими плечищами. Сам невысокий, а плечи как у шкафа, ручищи длинные, пальцы ловкие. Выглядит примерно как горилла, а по глазам видно, что мужик умнейший. Давай сыграем, говорит мне Георгий Шалвович. Это я потом узнал, что его так звали. Давай сыграем, говорит, только ставку поднимем, а то у меня азарта не будет. Насколько, спрашиваю? А хотя бы штуку баксов, говорит. Я стою, размышляю. Он рукой махнул, говорит: ладно, с тебя штука, а с меня — две, если ты у меня выиграешь. Тут уж я не мог устоять.
Разбили мы пирамиду. Георгий Шалвович с первого же раза, с отскоком от борта — мяч в лузу. Затем — нижний боковой винт, биток катится по дуге и от трех бортов — в лузу! Я думаю: ах ты собака, да ты развел меня с двумя штуками как ребенка! Ты же играешь как мастер спорта! Четыре шара Георгий Шалвович забил, а потом удача ему изменила. Пришел мой черед бить. Ну, тут я потанцевал у стола! Айн, цвай, драй — забиваю как бог! Удары у меня были — как для кино. Дошел я до шести шаров. Смотрю: Георгий Шалвович стал хмур. Ну еще бы! Проигрывать никто не любит. Но я замечаю: у стены два мордоворота стояли, так они придвигаются к нему и как-то нехорошо меня глазами буравят. А Георгий Шалвович брови свел и на своих мордоворотов поглядывает: мол, давать им сейчас команду «фас» или конца игры дождаться? Я кий натираю мелком, а сам думаю: что я за человек, почему так люблю выигрывать?
В общем, седьмой удар я такой сделал, что в анналы можно записывать. Сейчас повторить не сумею. Вдоль длинного борта, два отскока, третий — и…
Соловей сделал драматическую паузу.
— И что? — поторопил Михалыч.
— И шар вылетает со стола, — улыбнулся Богдан. — Понятно, удар переходит к Георгию Шалвовичу, и через полчаса он завершает партию.
Половина моих старых «Жигулей» утекла к нему в карман. После чего он пригласил меня за стол, мы разговорились. И Георгий Шалвович позвал меня к себе работать. Давай, говорит, средства у меня солидные, дел по горло, вон вчера пришли девять вагонов с лесом, хорошо бы их на вертолет обменять или на ксероксы, а заняться этим некому. Я говорю: да я раньше дел с лесом не имел… А он: ничего, научишься, ты парень умный. Я, говорит, это сразу понял, когда ты мне седьмой шар отдал.
Так я стал работать на Георгия Шалвовича. Если бы «Форбс» в то время вел учет российских миллионеров, Георгий Шалвович в первые два десятка вошел бы — это к слову о больших деньгах, — закончил Богдан.