– Если продолжишь так смотреть, девочка, сказка сегодня будет не романтическая, а эротическая, – на полном серьезе предупредил Джетт.
– О-о-о! – Глаза ее загорелись предвкушением, а пальчики снова начали теребить край проклятого полотенца. – Эротическая? Про черных медведей с волчьими головами? Хочу-хочу!
– Александра! – рыкнул он, подавшись вперед. Она снова отошла.
И ладно бы просто попятилась, придерживаясь рукой за стену, но разве эта девушка так может? На очередном слепом шаге она чуть не наступила на Рэя. Тот, убегая, случайно сделал ей подсечку. Аля от неожиданности споткнулась и, неуклюже взмахнув руками, начала падать. В попытке предотвратить неизбежное Джетт схватил ее… за что схватилось. Этим чем-то оказалось полотенце, которое осталось в его руке в отличие от Алексы. Ее он тоже поймал, но она ловко вывернулась и прижалась-таки к спасительной стене. Несколько секунд в коридоре стояла гробовая тишина.
– Ни фига себе… эротическая сказочка, – заторможенно пробормотала Алекса, а потом сообразила, что осталась совсем без одежды, громко взвизгнула, прикрылась руками и убежала… в ЕГО спальню!
– Аля, стой! Не туда! – Джетт бросился за ней, выронив на ходу полотенце, которое приземлилось на голову виновато сопевшего Рэя. Тот возмущенно гавкнул и тоже метнулся в спальню. В гостевую! Там на прикроватном столике стоял поднос с едой. Судя по звону стекла и жалобному скулежу, – больше не стоит. – Да чтоб вас всех! – выругался лесник, рывком открывая захлопнутую художницей дверь. – Поймаю – свяжу, вредители! – пообещал он, осматривая темную комнату на предмет беглянки, которой почему-то нигде не было.
– Это уже не просто эротика, а БДСМ[1] какая-то! – донеслось из шкафа. – Несогласная я!
– Что ты делаешь в моем шкафу… несогласная? – подходя к ее укрытию, мягко поинтересовался Джетт. Если она с перепуга туда забилась – хана всем его планам!
– По официальной версии, прячусь, – подтвердила его догадку Аля, но как-то без дрожи в голосе, без слез и прочих сопутствующих страху проявлений.
– А по неофициальной? – глядя на дверцу, спросил он.
– Одеваюсь. Ты же лишил меня последней рубах… э-э-э… полотенца! – с тихим смешком ответила художница.
Джетта отпустило: значит, не боится его, просто стесняется… и нагло копается в его вещах!
– Ёшкин кот… да где же эта пуговица! – с досадой пробурчала Аля, чем-то громко шурша.
Понимая, что гардероб пора спасать, пока его не настигла участь пиццы с чаем, Джетт решительно открыл шкаф и уставился на сидящую внизу захватчицу, сосредоточенно пытавшуюся застегнуть на себе рубашку. Его любимую старенькую бледно-голубую… и ведь из всех сорочек маленькая бестия выбрала именно ее! Правда впотьмах рукава закатала кое-как и перепутала пуговицы, так что в перекошенном вороте и без того слишком широком для ее тонкой шейки было видно… много всего видно. Особенно когда смотришь сверху и обладаешь отменным ночным зрением.