за доклад о «Паутине Шарлотты»
[14], который я так старательно готовила и которым так гордилась. День был ветреный, и мама нашла в гараже старого воздушного змея. «Когда держишь эту штуковину за ниточку, – сказала она, – не улыбаться просто невозможно. Давай-ка попробуем».
Через десять минут мы были уже в парке. Змей парил высоко в воздухе, а мы смеялись до визга.
– Здорово… Похоже, у мамы для любой проблемы имелось решение.
– Да, это правда. – Я улыбаюсь. – Но если лет тридцать назад змей действительно мог сделать меня счастливой, то теперь уже поздновато.
Кейт двигает змея ко мне:
– Иногда бывает жизненно необходимо что-нибудь отпустить.
– То есть?
– Если хочешь вернуться к жизни, нужно избавиться от тяжести. Снова научиться радоваться.
Я потираю виски:
– Если бы все в самом деле было настолько просто!
Кейт отстраняется и скрещивает руки на груди:
– Может, пора перестать жалеть себя и начать сочувствовать другим? – Она накрывает своей ладонью тыльную сторону моей. – Раньше ты умела показывать близким людям, что любишь их. А в этот раз, с тех пор как приехала, ты хоть о чем-нибудь меня спросила?
– Хочешь сказать, я не интересуюсь твоей жизнью? Это неправда!
– Хорошо, про меня забыли. А к Молли ты зашла?
Невидимый нож вонзился в мою измученную совесть и повернулся в ране. Женщина, которую упомянула Кейт, – моя давнишняя подруга, ее сын Джона получил закрытую травму черепа. Надо бы послать ей цветов, но чем больше проходит времени, тем труднее заставить себя выйти на связь. Молли, наверное, обижается – имеет право. А я такая трусиха, что прячусь от нее.
Сцепив руки в замок, чтобы не дрожали, я ухожу от прямого ответа:
– Кейт, одна моя дочь пропала без вести, а другая не хочет со мной разговаривать. У меня не жизнь, а сплошная катастрофа.
– Энни не случайно не хочет разговаривать с тобой. Последние два года ты как будто отсутствовала. Пора все исправить: принять свое прошлое и начать жить настоящим. Сосредоточься на тех людях, которые по-прежнему рядом с тобой. Рик, твоя девочка любит тебя. Она хочет, чтобы ты залечила свои раны и вернулась к ней, полная жизни. И я хочу этого. И папа хочет. Но тебя так зациклило на чувстве вины и обиды, что ты ничего не можешь нам дать. Ты даже до сих пор не примирилась с маминой смертью и не простила папу.
Выхожу из кафе на залитую солнцем улицу и вдыхаю теплый воздух, чтобы успокоить нервы. Со змея, которого я держу за веревочку, на меня презрительно глядит черепашка-ниндзя с мечом. Черт бы побрал этот остров и те надежды, которые Кейт на меня возлагает!