— Я полечу, — стоявший рядом с Аллой Кофман Клиффорд Роберсон повернулся ко второму пилоту «Странника», добавил: — «Тором» можешь управлять только ты, если не вернешься, никто не улетит. Не уверен в необходимости эвакуации, но слетаю. Все.
— Вообще-то зарево не в их стороне. — Алла Кофман, не отрывала взгляд от горизонта: — Не уверена в необходимости эвакуации, но если решили…
— Вы, мадам генеральша, оптимистка, — сказал Кот, посмотрев на стоявшую рядом астрофизика экипажа — среднего роста, тридцати восьмилетнюю блондинку, с короткой стрижкой: — Алла, сворачиваемся.
Кофман — жена капитана Стрижева, давно привыкла к манерам Кота.
— Все, пошел. — Роберсон — высокий мужчина сорока двух лет, подтянутый, с гладко выбритым лицом, шагнул к выходу из обзорного зала: — Степан, помоги со скафандром.
Прибывшие сегодня на базу дублеры уже спали.
— Хорошо. — Кофман направилась следом за ними: — Начинаем эвакуацию.
* * *
Роберсон окинул взглядом пейзаж в левом иллюминаторе — однообразные, острые шпили местных, ледяных скал.
«Скат» шел прямым курсом к «Базе-2» на максимально возможной скорости.
Через четыре часа полета он будет на месте.
Горы — серые, однотонные, в черных глубоких разломах, кончились, теперь под ним летела сморщенная от торосов замерзшая равнина, а справа потянулся гигантский, темный разлом, уходя рваной пропастью глубоко во внутрь плато.
Такие пропасти были здесь не редкостью, достигая почти пяти километровой глубины.
Роберсон не так часто пилотировал, еще реже уходил на «Скате» далеко от базы и теперь, глядя на мертвую чужую даль, он невольно подумал о возможной аварии. На ум стали приходить пугливые мысли о внезапной поломке аппарата. Связи нет, помощь не придет.
Роберсон отогнал эти мысли внутренним окриком — машина надежна! И точка!
Вести сейчас «Скат» было просто — следи за курсором на экране бортового компьютера, изредка корректируй направление, высоту полета и все.
«— Вася, Вася,» — думал Роберсон с недовольством и раздражительностью: «- Какого, спрашивается, тебя понесло туда?! Не сиделось на ночь глядя.»
Конечно, рано или поздно они нашли бы вход в «Колесо», активировали артефакт. Если предположить, что именно это и произошло от действий Вяземского, хотя… мало вероятно. Совпадение.
Роберсон считал, что появившиеся толчки являются проявлением местной сейсмичности, о природе которой людям ничего неизвестно, а заря, разгоревшаяся сегодня, тоже проявление обычных, в этом мире, процессов. Таких же не понятных пока и загадочных.
Хотя исключать даже самое невероятное нельзя.