— Твое мнение?
— Как врачу, мне является мысль, не имеем ли мы дело с любопытным явлением, известным в медицине под определением психоневрозной галлюцинации. У барыньки от всех этих шумных балов могли скрытым, незамеченным образом разыграться нервы настолько, что ее хватил припадок молниеносного помешательства. Ну, а как не врачу, а твоему другу, другу знаменитого сыщика, мне приходит в голову такое соображение: не замешан ли во всей этой драме самый обыкновенный любовный адюльтер… Наши чопорные матроны на этот счет грешат, ей-богу, не менее чем деревенские Матрены.
— Браво, доктор! — оживленно воскликнул мой друг. — Твое последнее соображение мне нравится…
— Ваше превосходительство! — раздался голос агента в дверях кабинета. — Какой-то будочник-полицейский домогается вас видеть.
— Так впустите его, голубчик.
В кабинет в своей классически знаменитой форме былых полицейских-будочников почтительно-робко вошел саженный детина. Вошел и вытянулся, руки по швам.
— Здравия желаю, ваше превосходительство! — гаркнул он.
Путилин улыбнулся. Он сам, вышедший из маленьких полицейских чинов, любил этих наивных, бравых служивых и всегда относился к ним мягко, сердечно и в высшей степени доброжелательно.
— В чем дело, голубчик? По какой надобности ко мне пожаловал?
— По необыкновенной!
— Почему же ты в квартал свой не обратился, если у тебя необыкновенный случай?
— Так точно, ваше превосходительство, мы обращались с донесением, а нам, как бы сказать, по шее накостыляли.
— Нам? — расхохотался Путилин. — Кому же «нам» — тебе и мне?
Будочник даже засопел от страха.
— Ну, ну, выкладывай, что с тобой стряслось.
— Так что, примерно, ваше превосходительство, по городу нечистая сила разъезжает! — с какой-то отчаянной решимостью выпалил он.
— Что такое? Нечистая сила?
— Так точно-с! Стою это я позавчерась у моей будки, вдруг гляжу, несется, словно вихрь какой, тройка, чуть не прямо на меня. Я, стало быть, еще ямщику крикнул: куда, дескать, дьявол, прешь? Поравнялась со мной, глянул я на седоков, кои в санях сидели, да так и присел наземь. Мать Пресвятая Богородица, страсть-то какая! Не люди в санях сидят, а нечистая сила, черти! Вот как перед Богом говорю, ваше превосходительство! Закутаны-то они в шубы человечьи, а лики-то у них сатанинские, дьявольские.
— Какие же именно?
— А так, примерно сказать: глаза круглые, навыкате, будто шары какие, и горят это они огненным огнем. Стра-а-асть, голова круглая, губищи — во какие! — оттопырены, и из них тоже будто огонь идет. Ахнул я, а тройка уж мимо меня промчалась.