— Может, и мы с тобой у Бероевых морок видели?
— Может. — Катя поддела очередную петельку ногтем и аккуратно вытянула.
После неудачной попытки договориться с людьми Никита и приволок пугало. Чтобы теперь попробовать с теми, другими. Из Катиного рассказа про Стояново он запомнил подробность насчет истуканов. И решил с их помощью наладить контакт и спросить, что нужно новым соседям.
Катя не понимала, зачем ему этот контакт. Говорила, что они, скорее всего, даже не обратят на них внимания, а если заинтересуются, еще хуже. Потому что, бабушка говорила, не каждому их интерес пережить удается. Катя сама пыталась поговорить с лешим, но он ее словно не заметил. И с теми, кто поселился на реке, она тоже пробовала завести беседу по всем правилам и обнаружила, что они лишь повторяют на разные лады ее собственные мысли и воспоминания. Может, разума в человеческом понимании у них вовсе нет…
— Но они же тогда тебя спрятали, — перебил Никита.
— Не они, Ромочка.
— Тот слабоумный? Который пропал?
— Не пропал, а к ним ушел, в реку. — Катя опустила глаза, а потом вдруг взглянула на Никиту в упор, с вызовом: — Я его отдала.
— З-зачем?..
— Он просил очень. Ему с ними лучше, чем с нами.
И снова повеяло от Кати чем-то чуждым, трудноуловимым, но явно имевшим отношение к неведомым тварям, новым «соседям», а не к нормальным Вьюркам. Дальше Никита вникать не стал, ему хотелось вытянуть Катю в человеческую реальность из того враждебного и странного измерения, в котором она стояла одной ногой, словно в могиле. Всех хотелось вытянуть, но Катю в первую очередь.
Никита вторую неделю как бросил пить, совсем. Он чувствовал в себе огромную энергию и готовность — а главное силу — сдвинуть горы, спасти принцессу от дракона, разогнать над Вьюрками морок и даже перевернуть, как положено, землю.
— Надо спросить, зачем они пришли. Чего от нас хотят.
— А если ничего? Или они пришли за нашими душами?
— Вот и выясним, — раздраженно ответил Никита и ушел устанавливать пугало.
Всю жизнь он мучился от того, что все как будто настроены на одну волну, а он — на другую. А с Катей, казалось, совпало на мгновение, он успел почуять что-то знакомое, понятное, неправильное — и вот опять. Впрочем, больше Катя не возражала, а когда Никита предложил установить пугало на своем участке, раз она так боится, только хмыкнула:
— Нет уж, давай вместе.
Никита принес фонарики, свечи и все средства связи, какие нашел. Спросил у Кати, что еще нужно, и получил краткий ответ:
— Топор.
Все-таки Катя ему нравилась.
Пугало поставили перед окном, чтобы у него не было возможности ускользнуть из поля зрения, затаиться и затениться. Разложили на полу атрибуты своего нелепого спиритического сеанса: заряженные до упора мобильники, тихо шипящее радио, топор, полынный веник, березовый веник, несколько кусков сахара — это Катя притащила, а Никита не стал выяснять зачем, — свечи в банках и несколько крепких палок. И сели ждать.