Жесткость.
Больше он не забывал этого слова.
В течение трех лет, которые миновали со дня, когда ему на ногу обрушился сейф, он часто повторял его про себя. Жесткость.
Способность сопротивляться образованию деформации. Способность не поддаваться.
Ему тогда обрубило палец правой ноги. Забрали в больницу. Фельдшерица ножницами, похожими на те, которыми режут жесть, распорола ботинок, а хирург, осмотрев ногу, сказал: «Не нужно и ампутации. Как ножом. Через неделю будете танцевать».
Наутро в больницу приехала Олимпиада Андреевна. Ее разыскал Петр Афанасьевич. Она пощупала Павлу пульс, покачала головой, вышла из палаты и вернулась с медицинской сестрой.
Павлу налили в рюмку какого-то лекарства.
Он залпом выпил содержимое рюмки, поморщился и спросил:
— Что это такое?
— Валерьянка, — ответила сестра.
Швы срастались медленно, началось нагноение, но в больнице он действительно, как предсказал хирург, не пробыл и недели. Марья Андреевна настояла, чтобы он переехал к ним.
Все это началось с вечера, когда он остался вдвоем с Марьей Андреевной. Алексей ушел на лекцию, а Олимпиада Андреевна — на заседание. Они пили чай.
— Вы помните, Павел, — спросила Марья Андреевна, — как вы однажды рассказывали мне о том, как бы вы поступили, если бы нашли листок в книге… С формулами, заключающими важное научное открытие…
— Помню, — смущенно улыбнулся Павел.
— А как бы вы поступили, если бы я дала вам такой листок?
Павел искоса взглянул на Марью Андреевну — уж не шутит ли она. Лицо ее было совершенно серьезно.
— Не знаю, — протянул Павел. — Но думаю, что уж если где-то действительно хранится листок с секретом человеческого бессмертия, то его лучше дать не мне, а, скажем, Академии наук или кому-нибудь вроде этого.
— Да, — согласилась Марья Андреевна. — Но готовые формулы люди находят только в мечтах. А в действительности нужна большая работа и огромная смелость для того, чтобы выработать и осуществить эти формулы.