— Прекратите кричать, мисс Покет, — холодно произнесла мисс Фрост. — Это неподобающее поведение, и вдобавок вы рискуете привлечь внимание джентльменов, которые сейчас прочёсывают улицы в поисках вас.
— Снэгсби сумасшедшие, — сказала я, понизив голос. — Чокнутые маньяки-убийцы. Теперь, снова заполучив камень, они не успокоятся, пока не отправят на тот свет пол-Лондона!
— Какое у вас буйное воображение.
И тут мисс Фрост сделала нечто совершенно удивительное. Пошарив в рукаве своего платья, она выудила оттуда алмаз Тик-так. Надела ожерелье на меня и спрятала камень под платье. Он тут же ярко засветился, распространяя тепло. Сначала его свет вспыхивал и гас с бешеной быстротой, но очень скоро пульс камня подстроился под биение моего сердца.
— Наверное, вам пришлось убить Снэгсби, чтобы вернуть его? — спросила я.
Мисс Фрост закатила глаза:
— Мы поговорили как взрослые люди, и я убедила их отказаться от ожерелья.
— Напрасно вы вообще его им давали, — резко сказала я.
— Вскоре после того как я приняла на себя обязанности Хранителя Камня, мне удалось отобрать алмаз Тик-так у одного весьма неприятного господина в Стамбуле. Поскольку я могу находиться в этом мире лишь определённое, не слишком продолжительное время, мне нужны были помощники. Те, кто использовал бы камень наиболее нравственно.
Я фыркнула. Усмехнулась. Всячески дала понять, что я никак не согласна с этим утверждением.
— Я стала искать там, куда стягиваются больные и престарелые, — продолжала мисс Фрост. — В больницах, похоронных бюро, богадельнях. И нашла чету Снэгсби.
Я покачала головой:
— Но как они могли так легко и охотно убивать людей?
— Снэгсби не могли вернуть свою дочь, но они знали, что каждая душа, похищенная ими здесь, поможет излечить сотни людей в моём мире. — Мисс Фрост взяла меня за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза. — Болезнь, о которой я рассказывала, невыразимо ужасна. И дети перед ней беззащитны.
— А дети нашего мира чем хуже? — Я оттолкнула её руку. — Я видела Ребекку — почему она должна мучиться, чтобы дети Проспы могли жить?
— Ребекка сама выбрала свою судьбу, — ответила эта бессердечная женщина.
— Что с ней делают в том ужасном доме?
— Прикосновение человека из вашего мира, когда его дух переносится в Проспу, обретает великую целительную силу. — Мисс Фрост уставилась в пространство, словно с трудом подбирала слова. — Мы зовём таких людей панацеями, то есть лекарством от всех болезней. Их ценят и берегут, однако должна признать, что новая жизнь в Проспе обходится им дорого.
— Слишком дорого, к вашему сведению, бессердечная вы маньячка! У Ребекки был совершенно затравленный вид, а бедный мистер Блэкхорн и вовсе, похоже, чуть жив.