Впервые она назвала меня по имени. Раньше мамаша всегда обращалась ко мне «юная леди». Ну наконец-то лёд тронулся.
— Даже после того, как я совершенно недвусмысленно дала понять, что тема Дамблби закрыта, ты не отступилась, — продолжала она. — Уверена, сегодня ты побывала у них в гостях — или, во всяком случае, имела с ними продолжительную беседу — и тебя посвятили в курс дела.
— Эстель просто хочет знать, что случилось с её братом. Человек не может взять и раствориться в воздухе.
— Может, если очень захочет. — Мамаша Снэгсби вытянула губы трубочкой, словно собиралась свистнуть. — Если мисс Дамблби не знает, что произошло с её братом, это ещё не означает, что он стал жертвой жестокого преступления. Ты понимаешь меня?
— Ни капельки.
Мамаша Снэгсби вздохнула, и в её вздохе сквозила печаль:
— Ты правильно догадалась, что сиделка Дамблби жила в нашем доме. И между ней и юным Себастьяном действительно сложились близкие отношения. — Старая клуша сложила руки на столе. — Однако ты ошибаешься, если думаешь, что эта девушка снимала у нас комнату.
Я не замедлила недоуменно сдвинуть брови:
— Если она была не жиличка, то кто же?
— Моя дочь.
Должна признаться, глаза у меня слегка полезли на лоб:
— Так у вас, получается, две дочери?
— У меня… у меня только одна дочь. — Мамаша Снэгсби скользнула взглядом по портрету Гретель над камином (там девочке было лет тринадцать, она сидела в кресле, тёмные волосы свободно ниспадали на плечи, на коленях у неё лежал котёнок). — Больше всего на свете Гретель хотела творить добро. Просто сидеть дома, пить чай и устраивать званые вечера, как это делают другие девушки, ей было мало. Она всей душой желала приносить пользу этому миру.
— До жути благородно с её стороны, — заметила я.
— Возможно, — ответила мамаша Снэгсби, однако в её голосе звучало глубокое сомнение. — У неё появилась глупейшая идея работать сиделкой. Разумеется, я запретила ей. Чтобы моя дочь кому-то прислуживала, принимала роды, вытирала чей-то лихорадочный пот — не бывать такому! — Она чуть заметно улыбнулась. — Когда Гретель исполнилось восемнадцать, она втайне от меня подговорила миссис Диккенс помочь ей. Вот так она и стала сиделкой у Дамблби. Несколько месяцев я об этом даже не подозревала.
— И вам не показалось странным, что Гретель где-то пропадает целыми днями?
— У моей дочери хватало ума, а у меня хватало забот, — сказала мамаша Снэгсби с ноткой гордости. — Она сказала, что навещает обезножевшую двоюродную сестру на другом конце города и читает ей. Поскольку это было вполне в духе Гретель, я поверила.