— Егор Иванович, давайте я сам. Наверное, камень застрял — так бывает, я сейчас…
— Нет-нет, все в порядке…
— А что Вы там увидели?
— Я? Где?
— Ну, вы сейчас так долго смотрели на них. Не отрываясь. Вас что-то насторожило?
— Я смотрел? Не помню… Дай лучше пива, и себе возьми — мы отдыхаем, а не работаем, забыл?
— Есть — отдыхать, а не работать!!!
Банка с пивом была прохладная, пузырьки били в нос, а свежий воздух вскружил голову. Борька в эти минуты чувствовал настоящее счастье — их никто не видит, потому что никого нет — ночь, можно не чувствовать себя неловко от бесконечных жалостливых или просто испуганных взглядов, а главное — шеф сейчас выпьет, расслабится, и он наконец-то выспросит у него все, что ему хочется. Вопросов в его новой работе было больше чем ответов, и настроен он был более чем решительно. Они катили по Петропавловке, и Борьке казалось, что из-под брусчатки бьет мягкий, голубоватый свет… Голубым светилась змея в руках статуи Афины на центральных воротах, голубым светились орлы, украшавшие мост. Борька сделал еще один глоток, потряс головой и попытался расслабиться. Наверное, он слишком много проводит времени за голубым экраном. Старцев толкал коляску, с удовольствием отмечая, что все уровни магической защиты в порядке — брусчатка Петропавловки, змея, орлы…
Борька подставил лицо еле уловимому летнему ветерку, закрыл глаза, попытался почувствовать запах Невы.
Трудно не помнить себя. Трудно не знать, — откуда ты, кто твои родители, есть ли у тебя сестра или брат. Эти вопросы мучили, доводили порой просто до бешенства. Откуда пальцы летают по клавиатуре сами собой? И почему он, в конце концов, инвалид? Он таким родился, или он таким стал? Единственное что он помнил, и в чем не сомневался было его имя — Борис. Прозвище свое он получил уже позже, с легкой руки шефа.
Нашли его Петр и Екатерина, чей картонный «ящичек» пива уже наполовину опустел. Актеры и тогда были сильно навеселе, охали, ахали, поднимали его, отряхивали, пытались безуспешно усадить в коляску. Приходить в себя он стал, когда уже успешно сидел в своем «транспорте». Приспособление было новым, удобным, комфортабельным и многофункциональным, но даже бескрайние просторы Интернета так и не смогли ответить талантливому хакеру на вопрос, — что же это была за модель. Никаких отличительных фирменных знаков на ней не было, лишь хромированные детали загадочно мерцали, как будто издеваясь немножко. Тем временем с трогательной отеческой нежностью его хлопал по щеке огромный лысый небритый байкер. От мужчины сильно пахло кожей, от царской четы — пивом. Это случилось два года назад, такой же вот белой ночью. Слегка заикаясь, перебивая друг друга, как всегда подвыпившие к вечеру, спасители утверждали, что парень просто «появился из ниоткуда», прямо на их глазах! Правда, «аниматорам» тогда никто не поверил, и Борька почему-то запомнил, с каким достоинством эти двое отреагировали на попытку людей, вызванных байкером, высмеять их версию загадочного появления его персоны. Они вдруг приосанились, вздернув подбородки и выпрямив спины, и пухленькая женщина, с бледно-розовым гримом на губах и щечках, так отчаянно не подходящим к благородному пурпуру бархатного платья, очень грустно произнесла: