Родители наверняка убрали в сейф все самое важное. Сейф заперт, код замка – четырехзначное число.
Свой день рождения, 1711, я уже пробовала, но на всякий случай пробую еще раз. Не подходит. Если это не мой день рождения, значит, они всеми силами старались скрыть свою тайну от меня. Пробую дату их свадьбы – 0606. Тоже не то. Мамин день рождения – 21 октября, папин – 4 мая, поэтому у него есть повод для бесконечных шуток на тему «Звездных войн». Нет, это не день рождения одного из них и не даты обоих вместе – 2104.
Мама не стала выбирать код, который я могу знать. Если это какое-нибудь случайное число, угадать его не получится. Пробую 1234 – просто так, на всякий случай, затем 4321. Потом 2468 и 8642.
В замке что-то щелкает, дверца сейфа открывается. Мама старалась выбрать такой код, чтобы я не догадалась, но ведь ее не готовили в суперагенты.
Хватаю свой телефон и прячу в карман. Вот теперь моя долбаная жизнь снова со мной. Не могу дождаться, когда расскажу Джеку и Лили про все, что со мной было. Из принципа забираю еще и паспорт и сую его в задний карман.
Там же лежат конверты официального вида; перебираю их дрожащими руками. В голове ясно, перед глазами нет тумана. Вот и хорошо.
Я медлю. На самом деле мне незачем заглядывать в конверты. Могу просто положить их обратно. А вдруг мне вообще незачем знать, что там.
Я реально понятия не имею, что там увижу. Папа сказал, что я не больна, но что-то мне не верится. А никаких других объяснений не находится. Хотя лучше бы нашлись. Я приняла бы любую причину, кроме этой.
Может, мне вообще лучше ничего не знать.
Запираю дверь изнутри, чтобы родители не вошли, когда вернутся, и высыпаю содержимое обоих конвертов на кровать. В одном из них – что-то вроде туристической страховки и квитанции из пункта обмена валюты. В другом – письмо от какого-то адвоката на официальном бланке.
Я пробегаю его взглядом. Пристально всматриваюсь в слова. Они расплываются перед глазами, сливаются друг с другом. Сажусь на постель и читаю снова, как ребенок, водя пальцем под словами и проговаривая их вслух.
«Уважаемые Фиона и Грэм,
после нашего разговора на прошлой неделе я сделал запросы, касающиеся вашего вполне понятного беспокойства за Эллу, а также предусмотренных законодательством изменений, которые вступят в силу в день ее предстоящего восемнадцатилетия.
Как вам известно, усыновленный ребенок по достижении восемнадцати лет имеет право узнать сведения о своих биологических родителях из Реестра данных об усыновлении. Однако я побеседовал с социальными работниками, имеющими отношение к данному делу, и все они заверили меня, что ввиду исключительных обстоятельств удочерения Эллы ее биологическая мать не имеет права внести себя в Реестр, и хотя все мы понимаем, что она пожелает встретиться с Эллой, она ни в коем случае не сможет сделать это.