Пошли в пещеру, вытащили наши парашюты и приладили, что я посоветовал. А это были ракеты-только ракеты не такие, какие вы видывали, а гораздо больше; мы их приготовили специально. Они были привязаны сбоку парашютов, так-что огонь выбрасывался в сторону от нас, а сами мы висели снизу. Пристроились мы как только могли скорее и уже готовы были отчаливать, как вдруг слышим крики и вопли — летит во весь дух дедушка, ничего, что старый, а за ним вся остальная шатия, и мужчины и женщины, кто их там разберет.
— Стой! заорал он. Вы нарушаете закон и должны понести ответственное наказание! Стойте!
— Как бы не так! — говорю я.
А м-р Спукенс крикнул:
— Прощайте, дедушка!
И подожгли ракеты.
Ракеты как зашипят, а нас как взметнет кверху — только мы и видели, как деду искрами опалило усы! взлетели мы высоко над скалами, пока не вышел весь порох, а потом начали спускаться все ниже и ниже и наконец стали почти на то самое место, откуда спрыгнули. Тут только мы заметили, что корабля нет.
— Что за диковина! — воскликнул м-р Спукенс. — Где же он? Неужели м-р Жуль сбежал и бросил нас подыхать с голоду?
— Быть не может! — говорю я. — Посмотрите! Вон наши фонари.
— Верно! Но, чорт возьми, они едут! Скорей вдогонку!
И мы пустились бежать, крича во всю глотку и стреляя из ружей, и начали как-то догонять «Шуструю Обезьяну».
Но несмотря на весь шум, какой мы подняли, никто на нас не обращал внимания, и судно продолжало катиться по тому же курсу. Понемногу повеяло на нас флорохором, и тут мы стали догадываться, в чем дело.
— Жуль не заткнул втулку от флорохора, и впустил магнитное естество! — проговорил м-р Спукенс, задыхаясь от бега.
Наконец, уже полумертвые, взобрались мы на борт, надев свои маски, — и что же мы увидели в кают-компании?
И Жуль и вся команда сидели за столом, по-домашнему; перед каждым стояла полная кружка пива — а раз, пиво осталось невыпитым, значит кончено!.. Мертвых не оживить. Мы бы сняли свои маски, чтобы почтить их память, но нельзя было, пока в воздухе стоял флорохор. Проветривать пришлось несколько часов.
Ну, и медведи тоже все передохли, и грустная была работа бросать их за борт, а снимать с них шкуру не хватало ни охоты ни сил. Итак, хотя мы с м-ром Спукенсом и вернулись благополучно домой, но он потерял и свой груз и команду. Однако он хорошо расплатился со мной, и когда я на прощанье высказал ему надежду совершить с ним еще такое же путешествие, он покачал головой:
— Нет… Довольно с меня…
Потом я догадался, что он имел в виду, потому что в тот же вечер он вышел в море на «Шустрой Обезьяне» один-на-один и больше о нем — ни слуху ни духу. Хороший был человек и пиво держал в запасе хорошее — почти такого же качества, как в этом трактире. И если бы вы, как говорится, хотели помянуть его — что же, я никогда не отказываюсь от такого дела!