– А теперь нас впутываешь? – Ганн погрозил пальцем. – Нехорошо!
Похоже, он дивным образом чует обман, и лучше ему лгать по минимуму.
– Если тебе удобно думать, что впутываю тебя я, думай себе. Ты даже не заметишь, как в твоей голове поселится чужой и станет дергать за ниточки. Ты перестанешь пить, курить и ругаться матом, пойдешь в церковь, заведешь семью и будешь думать, что сам этого захотел, – я перечислял то, что для этого человека могло быть неприемлемым, и читал в его глазах растущее возмущение. – Сам подумай, почему я пошел к тебе. Мне больше не к кому обратиться, остальные уже потеряли себя.
Презрительное выражение на лице Ганна сменилось удивленным, теперь он смотрел на меня с любопытством.
– У тебя репутация отъявленного головореза, пожирателя младенцев… это же полный ахтунг, а не репутация. Думаешь, большое удовольствие – напроситься к тебе в гости?
Ганн довольно крякнул:
– Да, репутация у меня еще та! Что про меня сказали?
– Убийца и налетчик, – честно ответил я. – Убиваешь по зову сердца, а не от необходимости. Пытались отговорить от встречи.
Ганн потер руки:
– Так что стало с нашим Кротом? Он мертв?
– Может, да. Но скорее пополнил армию людей-зомби. Если бы ты видел, как меняются люди, как они превращаются в зомби и готовы зубами рвать глотку… Если бы времени было больше, я повел бы тебя в Зону, и сам посмотрел бы, как они стервенеют и набрасываются на нас.
– Что, прямо все?
– Не все, примерно каждый второй. Поначалу они нормальные, а потом – щелк! Что с твоим схроном, не знаю. Если Химик там побывал, он, вероятно, пуст…
Я наконец вспомнил о пузырьке со смертельным веществом, которое почти неделю таскаю с собой. Что, если его предъявить как доказательство? Нет, не стоит, вдруг заставит меня же его выпить. Ну и дурацкая ситуация! Мне нечего предложить этим людям: денег почти нет, разве что машину продать. Аргументов, чтоб их убедить, тоже нет. Он меня пристрелит и будет прав.
Двухметровый Ганн, похожий на рептилоида, барабанил пальцами по столешнице и выжидающе смотрел на меня.
– Предлагай условия. Живем мы неплохо, – он раскинул руки. – Бабла – завались. Чтоб убедить меня, придется постараться. Знаю, ты предложишь отомстить за схрон и забрать награбленное. Так вот, плевать мне на него. Рисковать шкурой ради копеек – понты. Ну, чего варежку захлопнул?
– Что тебе сказать? – я пожал плечами. – Я уже все сказал. С бубном поплясать? Обойдешься. Придется справляться собственными силами.
– А ты борзый, – Ганн довольно улыбнулся. – Редко такого борзого встретишь. Собственные силы – это негр и старик? Негусто, негусто, – потирая подбородок, он поглядывал так, словно решал, зажарить меня или сварить. – Что пришел, не сдрейфил – похвально. Наверно, и правда все так серьезно. Но вдруг это просто желание с кем-то поквитаться, видывал и таких. Расскажи еще раз, что происходит и чего хотят эти крысы институтские.